Как убить Россию. Английский рецепт

«Мы, к счастью, в самых хороших отношениях с Германией, что является единственным средством держать под контролем а­грессивность России... Мы договорились с канцлером Меркель о том, что будем сотрудничать в противодействии этой варварской агрессии русских».

   

   

Если кто-то попробует найти автора этой фразы, то его ожидает сюрприз. Окончание — слова нынешнего британского премьер-министра Терезы Мэй, произнесённые на днях. А вот начало принад­лежит английской королеве Виктории — это фрагмент из её письма 1888 г. Всё в целом — неплохая иллюстрация к теме «Сущность британской политики в отношении России с самого начала и до наших дней». То есть постоянные удары исподтишка, предательства, убийства, шквал нелепейших обвинений и поддержание а­тмосферы ненависти с высоким градусом накала.

Убить в колыбели

«Существовала страна, не возбуждавшая ни интереса, ни ревности, ни беспокойства. Но при Петре всё изменилось, и Россия, оставшись варварской, устремилась вперёд, к диктатуре над всей Европой». Эти строки из газеты Westminster Review от 1824 г. довольно точно описывают и состояние дел, и внезапный интерес Англии к России. Он возник тогда, когда у нас «всё изменилось» — по­шли реформы Петра Великого, строительство флота и война со Швецией за выход к морю.

Тогда Англия занимала странную позицию. Сначала — в союзе с нашим врагом Швецией. Немного погодя — нейтралитет: «Шведы парализуют торговлю, выгодную и России, и Англии, так что мы вам вредить не будем». В качестве жеста доброй воли в Россию посылают барона Чарльза Уитворта. Официально его миссия включала в себя разработку торгового договора и выколачивание привилегий для английской стороны. В реальности он занимается совсем другими делами. Например, посылает на родину детальный доклад об уязвимых местах русской обороны. В частности, указывает, что наиболее успешным был бы удар, направленный на Петербург со стороны Выборга. Далее идут перечисление русских полков с их расположением на местности, точные данные о Петропавловской крепости и её артиллерии, а также перечень кораблей Балтийского флота с указанием их дислокации.

Депеша отправляется в Лондон летом 1708 г. А в сентябре шведские войска наносят ряд ударов именно в тех местах, которые указал Уитворт. Корпус генерала Георга Либекера осуществляет прорыв и форсирует Неву. До Петербурга ему остаётся не более 30 вёрст. Спасает положение только стойкость русских войск. Если бы удался этот замысел, не было бы ни Полтавы, ни победы русских в войне.

Кадровый пылесос. Как Пётр Великий привлекал иностранцев в Россию Подробнее

Убить власть и влияние

За события столетней давности серьёзный счёт Англии могут предъявить как красные, так и белые. Первые — за интервенцию, попытки расчленить Россию и массовые убийства русских людей в концлагерях. Позиция вторых более шаткая. Измышления вроде «расстрелявшие Николая II большевики получали золото от финансовых элит Англии», разумеется, фантастика. Но реальность ничуть не красивее. «Неоказание помощи» иногда приравнивается к убийству. А с Н­иколаем II поступили именно так. План по эвакуации с­емьи последнего императора в Англию провалился по простой причине. Его кузен, король Георг V, союзник, клявшийся в вечной дружбе и верности, политического убежища русскому царю не предоставил. Английский премьер Ллойд Джордж вообще заявил: «Царь — это символ единой могущественной России, и было бы верхом безумия принимать его в Британии».

Впрочем, английская традиция убивать или способ­ствовать убийству политических деятелей России началась гораздо раньше. Явный британский след можно увидеть в организации убийства Павла I в 1801 г. Саксонский дипломат Карл Розенцвейг писал об этом, не стесняясь: «Англий­ский посол Уитворт был заинтересован в свержении Павла, охладевшего к Англии и сближавшегося с Наполеоном».    

   

Те, кто решился физически устранить монарха, не остановятся и перед убийством других. В первую очередь тех, кто является заметными фигурами в политической игре. Таким был Александр Грибоедов — классик отечественной литературы и звезда русской дипломатии. Мы со школы знаем: Грибоедов был убит в Тегеране в 1829 г. Он стал жертвой озверевшей толпы религиозных фанатиков. Современники же были уверены в другом. Например, генерал Иван Паскевич: «Можно предполагать, что англичане не были чужды участия в возмущении, вспыхнувшем в Тегеране, ибо они неравнодушно смотрели на перевес нашего министерства в Персии и на уничтожение собственного их влияния». Спасшийся во время тегеранской резни русский дипломат Иван Мальцов более конкретен: «Англичане страшились влияния посланника нашего на персидское правительство. В Тегеране оказаны были такие почести г-ну Грибоедову, каких не могли они купить себе за истраченные ими в Персии девять курур туманов (около 20 т золота. — Ред.). Всем извест­но, что англичане там, где дело касается до их политической власти, не слишком разборчивы в средствах к достижению своей цели».

Александр Грибоедов: гибель посла империи Подробнее

Убить репутацию

Постоянный страх за то, что Россия в чём-то обойдёт Англи­ю и ущемит её интересы, доводил знаменитых своей невозмутимостью джентльменов до натуральной истерики, которая приключилась, например, с английским премьером Уильямом Питтом-младшим в конце XVIII в.: «Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари!» Страх, как известно, порождает агрессию. А лучший способ наказать мнимого обидчика — обвинить во всех грехах его самого. И испортить его репутацию до такого состояния, что в любой неприятности будет чудиться русский след.

В 1877 г. английский историк Эдвард Фримен заметил: «Не одно поколение англичан воспитано в нелепом убеждении, что первейшим национальным долгом каждого англичанина является слепая и нерассуждающая ненависть к России». Кое-кто презрительно фыркнул на предмет «кабинетных учёных, не представляющих себе реальности». Но вот Лондон потрясла серия терактов — 13 взрывов с 1883 по 1885 г. Грохнуло в метро, на вокзалах и, наконец, в Скотленд-Ярде. И британская пресса украсилась передовицами: «Нет никаких оснований сомневаться в том, что лондонские взрывы — дело рук России». Автором статьи был Фридрих Энгельс. Англию сотрясла чудовищная русофобская истерика, которая длилась довольно долго и которой не дали затухнуть, даже когда выяснилось, что часовые механизмы «адских машин» были родом из США, динамит — из Франции и Германии, а устанавливали бомбы ирландские националисты.

Говорят, Уинстон Черчилль в ответ на вопрос, есть ли в Англии антисемитизм, заявил: «Нет. Потому что мы не считаем евреев лучше нас». Сегодня его можно дополнить: «Тогда понятно, откуда у англичан русо­фобия».