Для чего он был задуман? Менялась ли его концепция? Как связана история и современность? Как музей реагировал и реагирует на вызовы времени? На эти и другие вопросы aif.ru ответил директор Государственного исторического музея Алексей Левыкин.
Поистине народный
Константин Кудряшов, aif.ru: — Алексей Константинович, в юбилейный год нельзя обойтись без вопроса о том, как же начинался музей. И каким был первоначальный замысел.
Алексей Левыкин: — Вообще-то музеи возникают различными путями — например, создаются на основе королевских либо царских коллекций. Такова Оружейная палата Московского Кремля, которая основана на древней сокровищнице русских царей. Таков и Эрмитаж — в его основе лежит коллекция изобразительного искусства, которую собирала Екатерина II... Исторических музеев, как ни странно, в мире не так уж и много, причём, как правило, под ними понимают музеи городов или археологические собрания.
Наш музей особый — поистине народный. Он был создан по общественной инициативе и изначально представлял историю народа во всех её проявлениях. Заметим — историю не власти и даже не государства, а историю народа. У нас почему-то считают, что народ — это в основном крестьяне, ремесленники. Словом, простые люди. Нет. Народ — это и чиновники, и купечество, и военные ... Даже венценосные особы — они тоже народ. Именно поэтому коллекция Исторического музея весьма разнообразна. Она включает в себя как уникальные экспонаты и яркие раритеты, так и совершенно «обычные» вещи, которые вроде как не представляли тогда особой ценности, но без которых наше знание об истории будет неполным.
Собственно говоря, в этом может убедиться каждый, посетив, к примеру, выставку «Кринолин. Жакет. Свитшот. Стиль большого города». Здесь есть и великолепное платье, созданное великим русским кутюрье Надеждой Ламановой, которая одевала саму императрицу, и простое платье крестьянки, которая приехала в город и очень скоро расстанется с деревенской одеждой, потому что мегаполис властно диктует свою волю, формируя новую общность людей. Видите, даже по изменению стиля одежды можно судить о процессах урбанизации, то есть о поступи Большой Истории. Когда кураторы выставки представляли её нам, я вспомнил фотографии моих бабушки и дедушки. Они деревенские жители, из-под Мценска, первый раз в Москву приехали перед Первой мировой. Но вы на них посмотрите и никогда не скажете, что это люди родились и жили в деревне. Они очень быстро впитали в себя городскую культуру и костюм, как важную её часть.
— Изначальная концепция музея как-то дорабатывалась в процессе его создания?
— Принципиальное решение об учреждении Исторического музея было принято в феврале 1872 года. Но надо учитывать, что с мая по сентябрь того же года в Москве проходила Политехническая выставка, посвящённая двухсотлетнему юбилею со дня рождения Петра I. Выставка эта очень разумно охватывала различные стороны жизни страны — и экономику, и военное дело, и, конечно же, историю. А над подготовкой выставки работали те самые люди, которых можно назвать «отцами-основателями» Исторического музея. Историк Иван Забелин, общественный, военный и государственный деятель Александр Зеленой, военный педагог Николай Чепелевский и археолог Алексей Уваров, сын того самого министра, что создал знаменитую формулу «Православие. Самодержавие. Народность». Одной из важных частей той выставки считался «Севастопольский раздел». Посвящён он был, как можно понять из названия, Крымской войне 1853-1856 гг., которую тогдашнее российское общество заново осмысляло. Но не только. «Севастопольский раздел» был посвящён и региону в целом. Региону, который всегда был жизненно важным для России, что мы сейчас прекрасно понимаем и поняли наконец-то. Региону, где было пролито много крови и приложено очень много усилий, чтобы он не только вошёл в состав нашей страны, но и остался там навечно. А ведь первые шаги туда были сделаны как раз Петром Великим — создание Азовского флота, основание Таганрога... Именно «Севастопольский раздел» и стал основой будущего Исторического музея. Возможно, в процессе работы над этим разделом «отцы-основатели» и пришли к выводу, что важно собирать и представлять в будущем музее не только коллекции, относящиеся к древней истории, но и предметы, относящиеся к истории более близкой и даже современной.
— То есть предполагалось, что музей — это не просто хранилище древностей, но структура, тесно связанная с актуальными вопросами современности?
— Разумеется! Тот же Иван Забелин неоднократно подчёркивал, что Исторический музей создан не для пустого времяпрепровождения — он создан для развития самопонимания и самоутверждения граждан России. И сколько бы времени ни прошло, какие бы события ни потрясали нашу страну, какие бы идеологические конструкции ни ложились в основу государства, Исторический музей всегда выполнял эту миссию. Каждый человек, который сюда приходит, незаметно для себя познаёт и древнюю историю, и подвиги своего народа, и те достижения, которыми стоит гордиться, и трагедии он тоже здесь познаёт.
Потребность в Историческом музее существовала всегда. Знаете, когда два года назад отмечали 80-летие Победы в Великой Отечественной войне, мы беседовали с коллегами. Разговор, естественно, шёл о том, кто как сохранял и эвакуировал свои коллекции. И тут я вспомнил, что значительную часть фондов ГИМ эвакуировал, но сам-то музей продолжал работать все годы войны! Исключение — несколько дней, когда после жестокой бомбардировки Москвы 28-29 октября 1941 года в музее вылетели почти все стёкла. А вновь открылся он уже 7 ноября, как раз к знаменитому параду на Красной площади. Принято считать, что воинские части уходили на фронт прямо с парада. Это не совсем так — кто-то ушёл сразу, кто-то чуть позже. Многие успели посетить выставки, которые были созданы нашими сотрудниками — выставки, посвящённые Александру Невскому и Александру Суворову, героическим страницам нашей истории. А вскоре вслед за частями РККА, перешедшими в наступление, опять-таки пошли наши сотрудники, собирая экспонаты новейшей, современной истории — у нас хранятся вещи, принадлежавшие генералу Ивану Панфилову, лётчику Николаю Гастелло, Зое Космодемьянской... Кстати, не секрет, что и сейчас существует межмузейная группа, занимающаяся формированием коллекций, связанных с событиями, которые происходят сейчас в Донбассе и на Украине. Там также работают сотрудники Исторического музея.
Широкий жест
— Мы пока говорили с вами об интеллектуальной элите русского народа того времени. А как отреагировал тот самый народ, для которого создавался музей? Что по этому поводу думали рядовые москвичи, мещане, купечество?
— То, что музей стоит там, где стоит — самое яркое свидетельство реакции москвичей. Более того — это целиком и полностью их заслуга. Когда идея о строительстве была принята, обсуждались самые разные локации. Изначально музею отводилась территория вдоль Кремлевской стены, примерно то самое место, на котором сейчас стоит Мавзолей Ленина. Что, конечно, нарушило бы архитектурную и историческую цельность ансамбля Красной площади. Но выстроить главный музей страны поближе к Кремлю — это воспринималось логичным шагом, потому что как же иначе? И вот тогда веское слово сказал народ. Московская городская управа, то есть исполнительный орган городского самоуправления, безвозмездно передала музею участок, который она выкупила для себя. Место историческое — здесь находился Аптекарский приказ, здесь изначально располагался Московский университет, тот самый, созданный Ломоносовым... И здесь же воздвигли здание Исторического музея, которое теперь уже ничего не нарушало, а напротив — дополнило и определило архитектурный облик Красной площади.
— Широкий жест!
— Именно. Но несколько десятилетий спустя будет сделан ещё один широкий жест, когда Московская городская дума, опять-таки безвозмездно, передаст Историческому музею уже готовое здание, которое она строила для себя. Потому что стало известно — музею катастрофически не хватает площадей. Произошло это уже в начале ХХ века. Но Первая мировая война, потом события Великой русской революции процесс остановили. Здание стало музейным чуть позже, в 1935 году, когда в нём будет создан Центральный музей Владимира Ильича Ленина. Сейчас это часть комплекса Государственного Исторического музея, где расположен Музей войны 1812 года, наш выставочный комплекс, фонды и даже онлайн-студия.
— Один жест доброй воли, потом второй... Сейчас, как я понимаю, на очереди следующий, снова связанный с нехваткой помещений?
— Да, мы очень ждем строительства депозитария музея в Новой Москве. Всех проблем, правда, это не решит — речь пока идёт о 10 тыс. кв. м площади, а нам нужно как минимум 40 тыс. кв. м, чтобы разместить наши фондохранилища, где насчитывается около 5 млн единиц хранения... Но и обсуждаемые площади — всё равно ценный подарок. Другое дело, что сама история властно вмешалась в процесс. Сначала была пандемия. Теперь — сложнейшая внешнеполитическая ситуация. Мы понимаем, что перед государством стоят чрезвычайно важные задачи, которые надо решать прямо сейчас, не отвлекаясь ни на что. И всё же надеемся и ждём, потому что без развития музея, без создания новой системы фондохранилищ, мы, даже имея потрясающую коллекцию, не можем в полной мере показать драматическую и героическую историю ХХ века и ответить на те вопросы, которые общество сейчас ставит.
Но и это только полдела. Потому что мы не можем стоять в стороне и от новейшей истории, событий XXI века, которые подчас не менее драматические и героические. Собственно, даже в условиях нехватки фондохранилищ и выставочных площадей мы планируем запустить несколько масштабных проектов. Следующий год станет юбилейным сразу для трёх ключевых событий в истории Великой Отечественной войны, произошедших в 1943 году, — завершение Сталинградской битвы, Курское сражение и освобождение Донбасса. Сейчас в стадии обсуждения находится ещё один проект, связанный с событиями, к которым приковано внимание общественности — проект, посвящённый истории Новороссии. Этот проект будет и актуальным, и традиционным, а для нас и вовсе своего рода возвратом к истокам — «отцы-основатели» музея, как помните, всё начинали как раз с Севастополя и Новороссии...