40 лет назад, 8 марта 1983 года, президент США Рональд Рейган назвал Советский Союз «империей зла». Американская, а вслед за ней и западная общественность в самом широком понимании этого слова встретили формулу Рейгана с восторгом и пониманием.
В чем они пытались разглядеть проблему?
Хотя на самом деле президент в тот день обращался к весьма специфической аудитории — Национальной ассоциации евангелистов США. И с чисто формальной точки зрения Рейган говорил лишь о том, что СССР, будучи государством атеистическим, находится вне принятых моральных норм, а мирное сотрудничество с коммунистами — штука опасная и стремиться к ней нельзя: «Много лет назад я услышал высказывание одного молодого отца в Калифорнии, обращенное к многочисленной толпе: “Я предпочту увидеть, что мои маленькие девочки умрут сейчас, все еще веря в Бога, чем если бы они росли при коммунизме и однажды умерли, больше не веря в Бога”. В той аудитории были тысячи молодых людей. Они немедленно признали глубокую правдивость сказанного...»
В общем, корень зла «империи зла» — в её безбожии. Из чего вроде бы следует логичный вывод: если вдруг СССР каким-то чудесным образом переменится, а его элиты и народ вспомнят о Боге, то всё будет прекрасно, и мировое сообщество примет обновлённую страну с распростёртыми объятиями.
Раздражал не атеизм, а сама страна
Формально всё так. Но тут-то и кроется лукавство. Между прочим, на заре своей кинокарьеры, в 1938 году, молодой актёр Рональд Рейган пытался вступить в коммунистическую партию США. Вот как вспоминал об этом эпизоде его друг Говард Фаст: «Несколько его голливудских коллег были коммунистами. Он считал, что если им это нужно, то и ему это тоже нужно. Однако партийные руководители потихоньку навели о нём справки и отказали, поскольку им сообщили, что Рейган — пустой человек, у которого политические взгляды могут поменяться через 20 минут».
Однако в том-то всё и дело, что Рейган пустым человеком не был. Его внезапная «смена политических взглядов», на которую ссылались информаторы — всего лишь лицедейство. По большому счёту, ему было всё равно, коммунисты стоят в России у власти или кто-то другой. Говоря об СССР как об «империи зла», он имел в виду вовсе не «безбожный режим», а просто нашу страну как таковую. Именно поэтому поддержка западной общественности, среди которой были и религиозные люди, и атеисты, оказалась настолько широкой и восторженной.
А главное, по-своему честной. Рейган мог сколько угодно жонглировать и прикрываться антикоммунистической религиозной риторикой — в его словах Запад услышал то привычное, родное, то, что испокон веков тамошние люди впитывали с молоком матери. Россия — средоточие зла. Русские — «унтерменши» и варвары, ненависть к ним испытывать не только можно, но и нужно, а в любых своих неприятностях обязательно надлежит видеть русский след. И всё равно, каких политических взглядов ты придерживаешься — русофобия выпрыгнет при первом удобном случае. Просто на уровне рефлекса.
По иронии судьбы это продемонстрировал некогда один из основоположников коммунистического движения. В период с 1883 по 1885 год Лондон потрясла серия жестоких террористических актов — 13 крупных взрывов, которые унесли множество человеческих жизней. Грохнуло в метро, на вокзалах и, наконец, в Скотленд-Ярде. Британская пресса моментально украсилась передовицами: «Нет никаких оснований сомневаться в том, что лондонские взрывы — дело рук России». Автором статьи был Фридрих Энгельс. Вообще-то, по идее, он первым делом должен был предположить, что взрывы готовили какие-нибудь местные «борцы за справедливость». На самом деле именно так и было — впоследствии выяснилось, что часовые механизмы «адских машин» делали в США, динамит поставляли из Франции и Германии, а устанавливали бомбы ирландские националисты, которые боролись за независимость от Англии. Но прорвалось усвоенное с детства: «Главные враги цивилизации — русские!»
Черчилль солидаризировался с нацистами
К этим голосам «истового антикоммуниста, глубоко верующего» Рональда Рейгана и основоположника коммунизма, убеждённого атеиста Фридриха Энгельса присоединяется и Уинстон Черчилль — агностик, то есть верящий не столько в Бога, сколько в Провидение, и считающий, что история есть не что иное, как битва добра и зла. Надо ли гадать, кто в этой битве — добро, а кто — зло? Разумеется, нет. Вот его слова: «Все мои помыслы обращены прежде всего к Европе как прародительнице современных наций и цивилизации. Произошла бы страшная катастрофа, если бы русское варварство уничтожило культуру и независимость древних европейских государств. Я верю, что европейская семья наций сможет действовать единым фронтом как единое целое под руководством европейского совета. Я обращаю взоры к созданию объединенной Европы...»
Ничего нового. За исключением даты. Эти слова Черчилль произнёс в октябре 1942 года. И вот тут становится по-настоящему страшно. По факту один из лидеров стран, входящих в антигитлеровскую коалицию, проявляет удивительное, даже трогательное единодушие с одним из самых верных последователей Гитлера, министром пропаганды Третьего Рейха, Йозефом Геббельсом. В январе того же 1942 года Геббельс оставил такую запись: «Величайшей опасностью, которая угрожает нам на востоке, является тупое упорство этой массы. Оно наблюдается как у гражданского населения, так и у солдат. Попав в окружение, солдаты не сдаются, как это делают в Западной Европе, а сражаются, пока их не убьют... Что сталось бы, если бы этот противник наводнил Европу, человеческий мозг вообще не в состоянии представить...»
«Мы для этого слишком сильны»
В чём же причина этого единодушия лидера «самой демократичной страны», основоположника коммунизма, британского премьера и нацистского министра? Неужели Россия самим фактом своего существования может на протяжении веков выводить из себя «цивилизованное человечество»?
Судя по всему — да. Может. И именно что фактом своего существования. В принципе, это было известно давно. В XIX столетии русские мыслители тоже проявили единодушие независимо друг от друга.
Вот мнение Алексея Хомякова от 1845 года: «Недоброжелательство к нам других народов, очевидно, основывается на невольной досаде перед нашей самостоятельною силою, которая потребовала и взяла все права равенства в обществе европейских народов. Отказать нам в наших правах они не могут: мы для этого слишком сильны; но и признать наши права заслуженными они также не могут...»
А вот как считал Николай Данилевский в 1869 году: «Европа видит в России нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для нее простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки...»
Наверное, именно такие чувства вызывает человек, оказавшийся в тёмной подворотне. Окружённый грабителями, он, конечно, обязан сдаться. И добровольно расстаться с деньгами, часами и прочими ценностями, а возможно, и жизнью. Но он неправильный. Он отвешивает грабителям ураганных тумаков и уходит. Кто он для неудачливых гопников? Разумеется — воплощение зла...