На 104-м году жизни умер генерал-полковник Василий Решетников — последний из летчиков, в Великую Отечественную бомбивших Берлин.
Так вышло, что я была одним из тех немногих журналистов, кто общался в последние годы с Василием Васильевичем. Он рассказывал — о войне, о тех, с кем воевал. И за что воевал.
Белые простыни капитуляции
«В сентябре 1942 года на Берлин мы полетели с аэродрома из-под Серпухова. Расстояние туда и обратно — 3 тыс. км, по времени — 10 часов. Нас в экипаже четверо: я, штурман, радист и воздушный стрелок. Самолёты были без автопилота и второго пилота, без подогрева. Температура в кабине такая же, как за бортом, ниже 30 градусов. Одежда — унты, меховой комбинезон, шлемофон. Вот только перчатки слабенькие — я взял на складе унты и из каждого голенища попросил сапожника сшить по рукавице».
Я спросила у Василия Васильевича, могли ли немецкие пилоты совершать такие же длительные полёты — по 10 часов, как наши?
«Нет, — твердо ответил ветеран. — Когда всю нашу оборонную промышленность перевели за Урал, немецкая авиация не могла туда добраться. И наши заводы спокойно выпускали военную технику. Ил-4, на котором мы летали, не уступал немецким бомбардировщикам, а во многом и превосходил их. Наши машины были более дальнобойные».
Он был последним дожившим до наших дней летчиком, бомбившим Берлин. Он ушел, а Германия сегодня — снова по другую сторону линии фронта: поставляет летальное оружие, с помощью которого укронацисты убивают наших солдат. По ту сторону и Польша, где Решетников встретил 9 мая 1945 года.
«А 10 мая мы сели в самолёт и отправились в Берлин, — вспоминал ветеран. — Город дымился, лежал в руинах. С уцелевших окон и балконов свисали, будто прося пощады, белые простыни капитуляции. Возле наших солдатских походных кухонь в очереди с кастрюлями выстроились немки с детьми».
По рассказам Решетникова, наши военные сами не ели вдоволь, но гражданское немецкое население — женщин и детей — старались накормить. Такой он — русский воин.
Всегда имел своё мнение
Слушая рассказы Василия Васильевича о его боевых вылетах, а было их 307 (!), я не могла отделаться от мысли: это же чудо, что он даже не был серьезно ранен. А ведь его самолет дважды сбивали.
Первый раз это случилось недалеко от линии фронта, и он быстро добрался до своих. А вот второй раз, катапультировавшись из горящего самолета, пробирался в расположение наших войск больше недели. Были случаи, когда жизнь себе и экипажу он спасал исключительным мастерством, недаром его звали асом:
«Однажды сел с пробитым двигателем “на брюхо” (с убранными шасси — ред.) в кромешной тьме, “на ощупь”. Не знал, что подо мной — лес, вода, деревня? Сейчас сам удивляюсь — как это возможно?!»
В тот наш разговор, оглядываясь на прошлое, он вдруг заметил: «Прекрасный у меня был возраст для войны — 22-23 года. Я иногда думаю, что если бы родился раньше и попал в авиацию, меня бы могли посадить или расстрелять. Была такая трагическая полоса в истории, особенно в 1937 г., когда многих представителей командного состава расстреляли. А я по жизни не умел, где нужно, промолчать, вел себя активно, имел на любой вопрос свое мнение».
Смог «перелетать» американцев
Эти его принципиальность и активность еще не раз помогли уже в мирное время. Василий Васильевич говорил, что после Победы случались ситуации, когда ему порой приходилось тяжелее, чем во время войны.
Ведь это на плечи Решетникова в ХХ в. легла задача перевооружения дальней авиации. «Столько нервов и сил! Словами не передать», — признавался он. А началось с того, что в 1959 г. Решетников установил рекорд по дальности перелёта — преодолел за 21 час более 17 тыс. км. Тогда ему удалось с запасом побить американский рекорд дальности в 14 тыс. км. Но и США не сидели сложа руки. В ответ на советский рекорд они модернизировали свои самолёты и пролетели без дозаправки уже 22 тыс. км. Для наших «дальников», по словам Решетникова, на тот момент это было нереально. Нужно было создавать принципиально новые машины.
И Василий Решетников, который в 1969‑1980 гг. занимал должность командующего дальней авиацией, а в 1981-1986 гг. был замглавкома ВВС СССР, буквально поселился в КБ Туполева. Ему там выделили отдельный кабинет, где он ночевал. В КБ тогда создавался дальний сверхзвуковой межконтинентальный стратегический ракетоносец Ту-160. Деятельность Решетникова определила тогда развитие отечественной дальней авиации на годы вперёд. Это ему принадлежит идея заменить в Ту-160 штурвал на ручку, которую используют в более лёгких самолётах: «История вышла скандальная. Все восстали против моего предложения, но я не отступал». И сегодня в знаменитом Ту-160 используют-таки ручку вместо штурвала, и лётчики не нарадуются, ведь ручка управляется движением кисти.
Ровно 70 лет надежным тылом для Василия Васильевича была его супруга Наталья. В момент нашей встречи в 2018 г. ее не было в живых уже год. «Вот в той комнате уходила», — показал мне генерал на соседнюю с гостиной комнату. Трудно представить, как далась ему эта потеря. Но внешне свою боль он старался не показывать.
Василий Васильевич был очень гостеприимным человеком. Было в нем широкое русское радушие. Помню вкусный обед, которым он угощал на даче. Предложил пригубить вино в честь встречи и грядущего праздника 9 мая — встречались мы в апреле.
Проинспектировав свои запасы, остановился на крымском вине. За Победу выпили стоя. Такие моменты сейчас вспоминаются с трепетом.
Тогда, пять лет назад, 98-летний Василий Васильевич вышел проводить меня на улицу. Ждал вместе со мной, пока приедет такси. Стоял у калитки. Человек-легенда. Глыба. Эпоха. Такие люди не дают нам забыть, кто мы и откуда. Царствие Небесное! Теперь он уже с Неба будет защищать Отчизну, которой беззаветно служил на земле.