215 лет назад, 30 вантоза XII года Республики состоялось событие, которое реально делит мир, во всяком случае мир европейский, на «до» и «после». В традиционной системе летоисчисления этому дню соответствует 21 марта 1804 г. Именно тогда во Франции был принят Гражданский кодекс. Или Кодекс Наполеона.
По большому счёту, это была попытка сколотить очередную версию Объединённой Европы на основе сбалансированного применения одновременно и военной силы, и гражданского права. В принципе, ничего нового в этом не было. Римская Империя со своими легионами и знаменитым правом в период расцвета как раз и была той самой Единой Европой. Наполеон всего лишь совершил небезуспешный ребрендинг проекта. И то, что он потерпел сокрушительное поражение в чисто военной составляющей, вовсе не означает, что рухнуло всё остальное. Наоборот. Как раз «остальное» и стало впечатляющей победой.
Собственно, об этом он говорил и сам: «Настанет день, когда история скажет, чем была Франция, когда я взошёл на престол, и чем стала она, когда я предписал свои законы Европе. Моя истинная слава не в том, что я выиграл 40 сражений. Ватерлоо стерло в памяти все воспоминания обо всех этих победах. Но что, несмотря ни на что, не сотрется в памяти, что будет жить вечно, так это мой Гражданский кодекс».
Войны, тем более такого масштаба, ведутся с определённой целью. Обычно Наполеону задним числом приписывают цели на удивление пошлые и бестолковые. Вроде «завоевание мирового господства». И при этом совершенно не думают, что мировое господство как таковое целью являться никак не может. Средством – да. Но не целью.
В таких вещах, как ни странно, гораздо лучше разбирался самый обычный русский мещанин Василий Каширин. То есть дедушка писателя Максима Горького.
Вот цитата из автобиографической трилогии Горького «Детство. В Людях. Мои университеты»: «На мой вопрос, кто таков был Бонапарт, дед памятно ответил:
- Был он лихой человек, хотел весь мир повоевать, и чтобы после того все одинаково жили, ни господ, ни чиновников не надо, а просто: живи без сословия! Имена только разные, а права одни для всех. И вера одна».
Совершенно чёткое разделение на цели и средства. «Весь мир повоевать» не для того, чтобы усесться сверху, а чтобы навести новый, вроде как более справедливый порядок.
Гораздо более радикален другой литературный персонаж, на этот раз – выдуманный от начала и до конца. И тем более ценный, поскольку даёт возможность предполагать, что его словами говорит сам автор. Итак, Родион Раскольников. Слова Фёдора Достоевского: «Далее, помнится мне, я развиваю в моей статье, что все законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, Наполеонами и так далее, все до единого были преступниками, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь».
Здесь уже кровь, то есть войны и ать-два, вообще рассматриваются исключительно как побочный эффект. Неприятный, потому что убивать людей до смерти, да ещё массово, всё-таки не очень хорошо. Но побочный. Потому что главное – «дать новый закон». И Наполеон совершенно справедливо ставится в один ряд с величайшими законодателями истории. И даже вровень с основателем одной мировой религии.
Часто приходится слышать, что над Кодексом работали, в основном, юристы, а роль Наполеона была, скорее, декоративной. Это совсем не так. Из 102 заседаний, посвящённых Кодексу, первый консул принимал участие в 57. При этом не ограничивался ролью руководителя работ, но выступал как полноправный редактор, обращая внимание на сложные юридические вопросы и постоянно внося новые идеи.
Разумеется, он не имел профильного образования, и в некоторых вопросах юриспруденции был абсолютным нулём. Но это как раз тот случай, когда избыток информации гораздо вреднее, чем её недостаток. Не обременённый юридическими познаниями, Наполеон компенсировал это дело здравым смыслом и житейским опытом. Грубо говоря, он был напористым дилетантом, который часто поступал не по правилам, наперекор традиции, причём не стеснялся использовать при этом своё служебное положение.
При таких раскладах обычно получается ужасающая каша и ерунда. Но в данном случае мы имеем счастливое исключение. Может быть, именно эта напористость вкупе со здравым смыслом и привела к тому, что Кодекс Наполеона сейчас, по сути, лежит в основе правовой системы почти всех стран, входящих в ЕС. Более того – этот самый Кодекс вполне заслуженно рассматривают как прообраз Конституции Евросоюза.
Смотрите также:
- Александр Невзоров: великой русской культуры никогда не существовало →
- Михаил Веллер: «По сравнению с олигархами я просто голодранец» →
- Госдума как пророчество →