Шесть веков назад, в 1422–1423 гг., был воздвигнут Троицкий собор, древнейшее на сегодня из сохранившихся сооружений Троице-Сергиевой лавры. Во время строительства храма были обретены нетленными мощи одного из самых почитаемых на Руси святых – Сергия Радонежского.
Любая светская энциклопедия сообщает о нём: «Духовный собиратель русского народа, создавший идеал Святой Руси, с его деятельностью связан невиданный взлёт русской духовной культуры».
Благословения Дмитрия
Молитва, отшельничество, пустынножительство, святость – мы представляем жизнь Сергия Радонежского именно такой. А ещё эпизод, когда московский князь Дмитрий едет к Сергию за благословением на Куликовскую битву. И это, пожалуй, единственный момент, связывающий в нашем сознании фигуру Сергия и Московское княжество, которое в те годы уже уверенно претендовало на роль главной и единственной силы, способной объединить Русь. Между тем история возвышения Москвы во второй половине XIV в., по большому счёту, и есть история Сергия.
То же благословение князя Дмитрия на Куликовскую битву – лишь заключительный аккорд участия Сергия в первой русско-ордынской войне. В 1374 г. летопись фиксирует: «Князю великому Дмитрию Московскому бышеть розмирье с тотары и с Мамаем». «Розмирье» – это и есть война. А предшествовал ей общий съезд русских князей в том же году в Переславле-Залесском, где была достигнута договорённость о совместных действиях против Мамая. Русь стала единой не на Куликовом поле, а именно тогда. И с деятельным участием Сергия. Сам съезд, на котором обсуждались вопросы политического и военного единства, был грамотно замаскирован под торжества по случаю рождения и крестин сына князя Дмитрия. Крестил новорождённого Юрия игумен Сергий. И есть все основания предполагать, что именно его присутствие и его речи подтолкнули русских князей признать главенство Москвы.
Рука Москвы
Авторитет Сергия к тому моменту был почти непререкаем. Многие считали его святым. А многие, особенно властители русских княжеств, помнили, как Сергий исполнял роль «руки Москвы». Когда надо, эта рука была мягкой. Скажем, в 1363 г. Сергий отправился в Ростов под благовидным предлогом – захотелось «помолитися чюдотворцем». Заодно он должен был примирить с Москвой князя Константина Ростовского, который за пару лет до того отшатнулся от малолетнего московского князя Дмитрия и поддержал его конкурента в борьбе за великокняжеский престол. Сергий «словом тихим и кротким» умудрился сделать так, что князь Константин «обязался после сего быть в совершенной зависимости от великого князя московского».
А порой «рука Москвы» в лице Сергия действовала жёстко. В 1365 г. летопись сообщает: «Московский великий князь послал в Нижний Новгород к князю Борису игумена Сергия, зовя его к Москве, чтоб примирить с братом его, князем Дмитрием. Борис же не поехал…» И тогда Сергий «затворил церкви в Нижнем Новгороде». Мера крайняя. Она лишала русского человека самого главного – возможности крестить детей и отпевать покойных, венчаться и причащаться. Но действенная – мятежный князь уже через неделю был вынужден склониться перед волей Москвы. Тогда же Сергий «уладил брак» московского князя Дмитрия и княжны Евдокии из Суздальского дома. В итоге вчерашний противник Москвы стал её союзником и «подручником».
А в 1389 г., за три года до смерти, Сергий совершил настоящую революцию. Он скрепил завещание Дмитрия Донского, которое предполагало новый порядок престолонаследия – от отца к сыну. Раньше власть отходила к старшему в роду, из-за чего случались смуты, войны и разорения. После Сергия же всё встало на свои места. Москва главнее всех. Московские князья правят Русью, сохраняя верховную власть в своей семье. Это стало законом, который никто и не думал оспаривать – ведь на то дал благословение сам Сергий Радонежский…
Чистой воды авантюра
Числится за Сергием ещё одно деяние, которое, возможно, перекрывает все иные его политические достижения. Надо сказать, что Сергий шёл на серьёзный риск. Согласно новейшим исследованиям, он отлично знал греческий язык и потому был в курсе всех последних веяний в «сердце православия» Константинополе. В то время, когда Сергий основал Троицкий монастырь, в Византии шли ожесточённые споры вокруг Григория Паламы, создавшего обоснование практики исихазма, т. е. «умной молитвы», совмещённой с полным контролем помыслов и изгнанием всех чувственных образов. Само слово «исихия» в переводе значит «тишина, спокойствие, уединение».
Противников и гонителей у Григория Паламы было множество. В 1344 г. его отлучили от церкви. Но в далёком «варварском» Радонеже нашёлся человек, который принял идею «умной молитвы». Сергию тогда было 30 лет. Он никак не мог знать, что спустя три года Паламу оправдают, спустя ещё четыре – признают «защитником благочестия», а потом и вовсе канонизируют. С точки зрения здравого смысла выбор Сергия был чистой воды авантюрой. И всё же он решился – благодаря радонежскому игумену Русь называют второй родиной исихазма.
Исихазм предполагал уединение, отшельничество, аскетизм и постоянный труд – как духовный, так и физический. Ученики и последователи Сергия, стремясь «узреть Божественный Свет» и основывая свои пустыни и скиты, уходили всё дальше от мира. Но вслед монахам-молчальникам, что сделали вчерашние пустоши пригодным для жизни местом, шли крестьяне, которым вечно не хватало земли и угодий. И тогда монахи в поисках уединения и тишины шли ещё дальше…
Всё вместе носит название «монастырская колонизация». Распространялась она в основном на север – юг, восток и запад находились под властью чужих и враждебных государств. Ещё при жизни Сергия, в 1389 г., русские исихасты обосновались на острове Валаам в Карелии. После становится известной Михаило-Архангельская обитель – из её «подмонастырской слободы» со временем вырастет город Архангельск, который на протяжении многих лет будет единственным морским портом России… А поскольку северные широты не всегда способствуют земледелию, монахи и пришедшие следом крестьяне разрабатывали месторождения железных руд или занимались соляными промыслами. В итоге Север со всеми его недрами, богатствами и перспективами развития был освоен людьми, которые были полностью лояльны Москве. Русский Север стал залогом того мощного рывка, что сделал невеликое Московское княжество империей.
Это стало возможным лишь потому, что один игумен по имени Сергий Радонежский вовремя принял весьма рискованное решение, на первый взгляд касающееся только и исключительно духовных практик.