100 лет назад, 4 апреля 1920 года, в Севастополь прибыл английский линейный корабль, сверхдредноут типа Iron Duke под названием «Emperor of India». С его борта на землю сошёл человек, которого многие сейчас считают одним из лучших кандидатов на роль «спасителя России от ига большевизма»: барон Пётр Николаевич Врангель.
Прибыл он из Константинополя, где с ним провело встречу командование британских сил в Турции и Чёрном море. На встрече барону предложили (вернее, настоятельно рекомендовали) направиться в Крым и немедленно вступить в командование Вооружёнными силами Юга России. Как раз в тот момент главнокомандующий ВСЮР Антон Деникин сложил с себя полномочия, и на военном совете обсуждалась кандидатура нового главкома. Однако после столь эффектного появления барона Врангеля, поддержанного десятью орудиями главного калибра в 343 мм с английского линкора, все другие кандидатуры как-то сами собой отпали. Конечно, с англичанами не поспоришь. Им, само собой, виднее, кто лучше прочих может обустроить «Единую и неделимую Россию» и кто тут достоин считаться самым преданным русским патриотом.
Впрочем, на этот счёт были разные мнения. Если кто-то до сих пор не понимает, почему это «белые рыцари» с треском проиграли Гражданскую войну, а «краснопузые немецкие шпионы» её выиграли, можно пересмотреть отличный боевик 1968 года «Новые приключения неуловимых». Даже не весь, а тот момент, где в ресторане врангелевского Крыма заиграли гимн «Боже, царя храни». Вот что началось примерно после четвёртой ноты:
— Да здравствует парламентская республика!
— Вся власть учредительному собранию!
— Да здравствует барон Врангель!
— Долой монархов!
От слов стремительно переходят к делу, начинается безобразная кабацкая драка, в процессе которой следует резюме от белого офицера Петра Овечкина: «Юноша, в этом зале не все преданы государю императору. Здесь полно всякого сброда: эсеры, анархисты, кадеты...» Заметим, все в зале, за исключением артистов, дам и нескольких коммерсантов, одеты в военную форму, которая прямо-таки кричит: «Это белые!»
Конечно, карикатура. Конечно, пропаганда. Но полностью соответствующая действительности. По факту белые в массе своей и впрямь были тем самым сбродом, представители которого готовы были в любой момент вцепиться друг другу в глотку. Ну или, по крайней мере, спокойно наблюдать за поражением своих условных соратников.
Кстати, удивительное единодушие с киношным монархистом Петром Овечкиным демонстрирует вполне реальный барон Алексей Будберг, руководивший Военным министерством в правительстве адмирала Колчака. Вот его мнение о солдатах и офицерах вполне себе белой «Народной армии» Комитета членов Учредительного собрания, первого антибольшевистского Всероссийского правительства: «Мне кажется, что большинство из них лишь случайно не на красной стороне».
А была ли вообще какая-то иная более-менее единая сторона, кроме красной? Фокус в том, что само словосочетание «Белое движение» (или «Белое дело») появилось задним числом в среде эмигрантов. Пока шла Гражданская война, никаких единых «белых» не было. Известно только два случая, когда антибольшевистские силы приняли этот цвет как определяющий. В первый раз — в октябре 1917 года. Юнкера, поднявшие восстание в Москве, провозгласили себя белыми. Второй раз самоназвание «белые» появилось в Северо-Западной армии генерала Николая Юденича. Правда, оно не считалось официальным. Собственно, на этом всё. Потому что остальные называли себя как угодно, но только не белыми. В армии Алексеева и Деникина, например, воевали «добровольцы». Другие же предпочитали называть себя по имени командира: «корниловцы», «дроздовцы», «марковцы», «каппелевцы»...
Кстати, те же дроздовцы входили в Добровольческую армию. Но «добровольцами» себя не называли. Более того, полковник Михаил Дроздовский формировал свои части по партийному принципу. Формально они подчинялись главкому Добрармии. Фактически же Дроздовский выстроил тайную монархическую организацию, в которую входило до 90% личного состава его частей. И при обсуждении политических вопросов он гнул свою линию жёстко, не стесняясь даже бросить вызов вышестоящим офицерам. Тот же главком Добрармии Деникин вспоминал конфликт, разгоревшийся между полковником Дроздовским и генералом Марковым: «Дроздовский вспылил: — Я сам состою в тайной монархической организации! Вы недооцениваете нашей силы и значения!»
Заметим, это всё в пределах одной Добровольческой армии. Её главком за Учредительное собрание. А один из его подчинённых, причём командующий самыми боеспособными частями, — за государя императора. Малейшая искра — и добро пожаловать в ресторан из фильма «Новые приключения неуловимых».
А вот — для контраста — несколько слов о том, кто им противостоял. Одна из самых беспокойных дивизий красных времен Гражданской войны — дивизия Василия Чапаева, куда, как известно, пришлось даже посылать «идейно верное» пополнение и комиссара Фурманова. Помните прекрасный эпизод из фильма «Чапаев»? Тот, где красному комдиву, по сути, полевому командиру, задают серию провокационных вопросов: за большевиков он или за коммунистов? Не сильно-то подкованный в этих вопросах Чапаеве даёт единственно верный ответ:
— Я за Интернационал.
— За второй или третий?
— А Ленин в каком был?
— В третьем.
— Ну и я за третий.
И никаких разногласий. Сила, как известно, не только в правде, но и в единстве.