Общественное внимание сейчас приковано к зоне проведения специальной военной операции. Однако в массовом сознании еще не до конца укоренился один знаменательный и очень важный факт. В ходе СВО Азовское море стало внутренним морем России и ДНР.
Знаменательно в нем то, что произошло это во второй раз. Причем, если судить по историческим меркам — молниеносно. Уже 19 марта этого года Украина признала, что полностью утратила выход к Азовскому морю. А вот чтобы оценить важность этого факта, придется напомнить, что для первого превращения Азовского моря во внутреннее понадобилось более ста лет. И это по самым скромным подсчетам. Потому что если принять во внимание планы и намерения России, то выйдет, что проблема Азовского моря была для нашего государства одной из ключевых на протяжении почти двух веков.
Азов — щит и меч
В принципе, у нас всегда помнили, что первую заявку на часть Азовского побережья Русь сделала очень давно, когда в X-XI веках существовало русское Тмутараканское княжество со столицей в Тамани. Правда, впоследствии за сотни лет многое спуталось, и Иван Грозный, предъявляя свои права на Астрахань, заявил, что именно этот город был столицей княжества. Даром ему это не прошло. Тогдашние владельцы Тмутараканских территорий — Османская империя и Крымское ханство — предприняли против Астрахани масштабный поход. Именно в ходе первой Русско-турецкой войны 1568-1570 годов в обиход отечественных политиков и военачальников прочно вошел топоним Азов. Этот укрепленный город был ключом всего региона — он запирал выход в море и мог служить базой для подготовки крымско-турецкой армии вторжения. Оттуда открывались пути вверх по Дону и к низовьям Волги. Другое дело, что ими еще нужно было уметь воспользоваться. Итог первой русско-турецкой войны был для противной стороны печальным — в начале кампании армия вторжения состояла из 17 тыс. турок и 40 тыс. крымцев, а в Азов после похода на новые русские земли вернулось не более 700 турецких воинов.
Противостояние России и Турции считается одним из самых продолжительных конфликтов в истории Европы. В целом оно длилось 351 год — с 1568 по 1918 год. В ходе этого конфликта насчитывается 12 «больших» официальных войн. Так вот. Азов и Азовское море фигурировали как основные цели России в шести войнах. То есть ровно половина войн была так или иначе посвящена решению Азовского вопроса. Если же к «большим» войнам добавить локальные конфликты, то Азовское море бесспорно выйдет в лидеры.
А добавить их придется. Донские казаки не зря сокрушались: «Есть ли де бы Государь велел нам Озов взять, хрестьянские бы крови и порабощения унялось…» В первые десятилетия XVII века Азов стал базой для набегов на южные русские земли. И одновременно одним из крупнейших рынков первичного сбыта русских рабов. Счет их шел на тысячи и даже сотни тысяч. С этим надо было что-то делать, но что? Как раз в то грозное Смутное время Русское царство было, по сути, демонтировано. Первые цари династии Романовых восстанавливали страну и государство из руин, и большой войны с Турцией, самым опасным противником современности, чьи войска осаждали Вену, явно не желали. Именно поэтому была свернута блестящая операция донских казаков, которые в 1637 году взяли Азов и удерживали его до 1642 года. Вопросу — принять Азов «под высокую Государеву руку» или нет — был посвящен специально созванный в январе 1642 года Земский собор. «Вся Русская Земля» приговорила Азов принять. Но сил на противостояние с Турцией не хватало. И по велению царя город пришлось оставить.
Триумф и трагедия Петра
В течение почти всего XVII века Россия упрямо билась об Азовскую твердыню. Но всякий раз проигрывала по очкам. До тех самых пор, пока за дело не взялся Петр I. По какой-то загадочной причине у нас считают, что Петр чуть ли не с детства грезил Балтийским морем, посрамлением шведов и созданием новой столицы на чухонских болотах. Громкие триумфальные «виктории» Северной войны заслоняют в нашем сознании все остальное. Петр — это, прежде всего, Полтава и Гангут, это взятие Нарвы, Дерпта, Риги, Хельсинки… На таком фоне взятие Азова в июле 1696 года выглядит как-то несерьезно. Примерно как разминка перед «настоящими большими делами», о чем вскользь упоминает в своем романе «Петр I» Алексей Толстой: «Сил имелось только-только, чтобы справиться с одной крепостцой… И мысли теперь не было о завоеваниях, а лишь уцелеть на первых порах, буде турки пожелают воевать Россию с моря и суши».
На самом деле именно Азовское море, и в перспективе — Черное, а не Балтика, приковывали к себе внимание и силы Петра. Знаменитое «Российскому флоту быть!», провозглашенное на заседании Боярской думы в октябре 1696 года, касалось только и исключительно южных морей. Именно на флагмане Азовской флотилии, корабле «Гото Предистинация», с борта которого туркам диктовали условия мира, был впервые поднят бело-сине-красный флаг. Произошло это тоже в акватории Азовского моря — флаг подняли перед проходом Керченского пролива. Это был символический жест, демонстрирующий миру: «Азовское море принадлежит России!» Символизм подкреплялся реальными делами — в устье Дона Петр основал Таганрог и развернул широкое строительство в Приазовье.
Обладание Азовом было для Петра вопросом жизни и смерти. И это не фигура речи. Отдать город ему пришлось лишь под угрозой лишиться вообще всего — престола, государства, а, быть может, и головы. Несчастливый для него Прутский поход 1711 года был одним из эпизодов очередной русско-турецкой войны 1710-1713 гг. Одним из условий выхода русской армии вместе с царем и царицей из турецкого «котла» как раз и была сдача Азова. А также разрушение укреплений Таганрога. На Азовском направлении Россия была отброшена в реалии начала XVII века.
Медленно и методично
Выражение «русский паровой каток» тогда еще не придумали — оно войдет в обиход лишь на рубеже XIX-XX столетий, когда станет ясно, что в исторической перспективе наша страна действительно подобна этой машине. В том смысле, что рано или поздно, большой кровью или малой, но Россия своего добьется. В XVIII веке войны, одной из целей которых было обладание Азовом и Азовским морем, велись именно в этом стиле. Причем с пугающей регулярностью — в среднем между конфликтами проходило от 20 до 30 лет. Первая попытка вернуть утраченный Петром Азов состоялась в ходе русско-турецкой войны 1735-1739 годов. О важности взятия этого города можно судить по ходу боевых действий, но это очень долго. Поэтому просто приведем любопытный факт. Азов был настолько желанной целью, что ради него единственный раз за всю историю нарушили «Морской Устав» Петра Великого. В 1734 году русский капитан Петр Дефремери в ходе противостояния с Польшей на Балтике без боя сдал фрегат «Митава». По «Уставу» Петра все 192 человека команды должны были «подвергнуться смертной казни расстрелянием». Но через год началась очередная турецкая кампания. И пускать в расход «морских служителей» показалось безумным расточительством. Их оправдали и разослали на опасные участки фронта. Один из них — мичман Харитон Лаптев, впоследствии полярный исследователь, чьим именем названо одно из северных морей, в 1736 году отправляется на Дон и к Азовскому морю «для изыскания места, удобнейшего к судовому строению». Прамы (плавучие батареи) воссозданной Азовской флотилии сделали капитуляцию Азова предрешенной — стены крепости проломлены не были, но сам город был стерт с лица земли.
В руках России вновь оказался ключ к региону. Вернее, только намек на ключ. По условиям «Азовского дискрипта» 1739 года развалины Азова оставались «между двумя империями в барьере».
Этим намеком на ключ воспользовались осторожно и умело. Для начала 10 лет спустя на стрелке Дона и Темерника основали таможню, которая превратится потом в крепость Святого Димитрия Ростовского — камни на ее строительство тайком брали как раз из развалин Азова. Эта крепость и стала опорным пунктом в грядущей войне 1768-1774 годов, когда Азов и Северное Приазовье отошли наконец к России. Однако последующие годы убедили русское правительство и командование в нехитрой аксиоме: «Пока в руках неприятеля остается хотя бы кусочек Азовского побережья, добра не жди». Крымское ханство, хоть и потеряло влияние, но еще могло быть проводником турецкой политики. А еще оно сохраняло за собой крымское и таманское побережье Азовского моря. И потому финальный аккорд был поставлен ликвидацией ханства и присоединением Крыма в 1783 г. О том, насколько важным был этот шаг, можно судить по тому, что Екатерина Великая отправила тогда в Крым и Тамань своего лучшего полководца — Александра Суворова. Который наконец замкнул Азовское кольцо. Как результат, следующая война между Россией и Турцией 1787-1791 гг. велась уже на совсем других фронтах. Взятие Хотина, Очакова и Измаила, триумф Чесмы — все это сделалось возможным благодаря тому, что Азовское море стало внутренним.
Но еще несколько лет Россия держалась начеку. Крепость Димитрия Ростовского (ныне — Ростов-на-Дону), изначально предназначенная для угрозы Азову, была переведена в разряд внутренних крепостей только в 1797 году.