Оборона Брестской крепости — самый яркий эпизод первых дней Великой Отечественной войны. Но легендарной история боев в крепости стала уже в послевоенное время, когда правду об этих событиях восстанавливали буквально по крупицам.
«Жертвы нацизма» на службе фюреру
В феврале 1942 года в районе села Кривцово на Орловщине советские войска добивали остатки немецких частей, ранее потерпевших поражение под Ливнами. Среди захваченных трофеев оказался и целый архив штаба немецкой дивизии. Во время его разбора нашли документ, озаглавленный «Боевое донесение о взятии Брест-Литовска». Из него советскому командованию впервые стало известно об упорном сопротивлении, оказанном гитлеровцам защитниками Брестской крепости.
Казалось бы, сегодня о героической обороне известно почти все. Однако для многих откровением становится тот факт, что штурмовали Брестскую крепость вовсе не немцы, а австрийцы. Согласно принятой сегодня концепции, Австрия является «первой жертвой нацизма». Вот только после аншлюса 1938 года большинство австрийцев жертвами себя не чувствовали.
В 1939 году 45-я дивизия отличилась во время Польской кампании, в 1940 году участвовала в захвате Бельгии и Франции.
Устаревшая крепость
В июне 1941 года дивизия была включена в состав 12-го армейского корпуса 2-й танковой группы группы армий «Центр». Австрийцам ставилась задача по захвату Брестской крепости, на что, согласно плану наступления, отводилось 8 часов.
Построенная в середине XIX века по приказу Николая I крепость Брест-Литовск рассматривалась как важнейший элемент обороны Российской империи от нападения с запада. В таком качестве она рассматривалась вплоть до Первой мировой войны. Однако в 1915 году, в ходе отступления русских армий, командование решило, что времена изменились и оборона крепости невыгодна стратегически. Поэтому большая часть имущества была вывезена, а оборонительные сооружения — частично взорваны.
В сентябре 1939 года крепость, контролировавшаяся поляками, оказала упорное сопротивление частям вермахта. При этом изначально польская армия не имела плана обороны крепости, и генералу Константину Плисовскому, назначенному комендантом, пришлось импровизировать, собирая гарнизон из запасных частей и резервистов.
Но у Плисовского, в отличие от защитников крепости в 1941 году, было главное преимущество — время на подготовку. И участники обороны крепости, и немцы в своих документах признавали, что решающим в событиях 22 июня стал фактор внезапности.
«Ошеломление артогнем»
К 22 июня 1941 года в крепости дислоцировалось 8 стрелковых батальонов, 1 разведывательный, 1 артиллерийский полк и 2 артиллерийских дивизиона (ПТО и ПВО), некоторые спецподразделения стрелковых полков и подразделения корпусных частей, сборы приписного состава 6-й Орловской и 42-й стрелковой дивизий 28-го стрелкового корпуса 4-й армии, подразделения 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда, 33-го отдельного инженерного полка, часть 132-го батальона конвойных войск НКВД, штабы частей, всего около 9 тысяч человек.
45-я дивизия вермахта, не считая приданных частей, насчитывала около 16 000 человек личного состава.
Этот и без того значительный перевес увеличился в результате мощного артобстрела, начатого в 4:15 утра. В результате были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, нанесены крупные потери советским частям.
Командир дивизии Фриц Шлипер в своем донесении сообщал: «Ошеломление русских арт. огнём и очень энергично развёрнутым наступлением пехоты дало прежде всего следующие результаты:
- Железнодорожный мост через Буг был взят внезапным налётом; взрывчатые вещества были удалены. Мост, а также следующий небольшой железнодорожный мост были сохранены. Стал возможен переход войск по железнодорожному мосту.
- Наступлением 130-го полка южнее крепости и гор. Брест-Литовск в предобеденное время были взяты неповреждёнными мосты через Мухавец к юго-западу и юго-востоку от города, имеющие важное значение для танковой дороги № 1. Штурмовые лодки 81-го сап. батальона, пробившиеся вверх по течению Мухавец, быстро преодолели сопротивление противника. Мосты были удержаны, несмотря на контратаки русских танков. При этом 130-й усиленный полк уничтожил 12 русских танков.
- Мост через Буг на южной окраине крепости мог быть своевременно приведен в исправность. Кроме того, 81-й сап. батальон под огнём противника строил на северной окраине крепости восьмитонный вспомогательный мост».
Сопротивление, которого не ожидали
Нужно сказать еще вот о чем — большинство советских частей, находившихся в Брестской крепости, согласно плану действий в случае начала войны, должны были ее покинуть, отправившись в районы сосредоточения. Из числа войск, размещавшихся в крепости, для её обороны предусматривался лишь один стрелковый батальон, усиленный артдивизионом. Поэтому с началом атаки гитлеровцев основная часть советских сил стала выходить из крепости, действуя по ранее утвержденному плану.
С точки зрения немецкого командования бой за крепость был выигран уже в первые минуты, и вслед за этим сопротивление обороняющихся должно было прекратиться.
Генерал Шлипер констатирует: «Вскоре (около 5.30-7.30) стало ясно, что в тылу нашей пробившейся вперёд роты русские начали весьма упорно и настойчиво защищаться, используя в бою пехоту, стоявшие в крепости 35-40 танков и бронемашин. Ведя интенсивный огонь, они применяли в то же время мастерство снайперов, „кукушек“, стрелков из слуховых окон, чердаков, из подвалов и наносили нам большие потери в офицерском и унтер-офицерском составе. Боязнь быть расстрелянными в плену, о чём убеждали комиссары, очевидно, очень способствовала решению — защищаться до последнего».
Организовать единый штаб обороны защитникам Брестской крепости так и не удалось. Однако пограничники, бойцы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД и других частей, оставшихся в крепости, несмотря на это, заставили гитлеровцев пересмотреть свои первоначальные планы о взятии цитадели.
«Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво»
Вместо 8 часов, согласно боевым донесениям 45-й дивизии вермахта, активные боевые действия в Брестской крепости продолжались до 30 июня: «30.6. Подготавливалось наступление с применением бензина, масла и жира. Всё это скатывали в бочках и бутылках в окопы форта, где предполагалось поджечь ручными и зажигательными пулями. После полудня авиация опять начала сбрасывать 500-кг бомбы. Когда при этом была сброшена 1800-кг бомба, попавшая в угол стены крепости и потрясшая своим взрывом город Брест, русские смягчились. Вечером с идущими впереди женщинами и детьми в плен сдались 389 человек. Они получили от командира форта, майора, разрешение на сдачу в плен.
Пленные отнюдь не были потрясены, выглядели здоровыми, упитанными и производили впечатление дисциплинированности. Майора и комиссара не нашли: говорят, они застрелились».
Подводя итог боям за крепость, комдив 45-й дивизии вермахта констатирует: «Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к борьбе».
Гитлеровцев случившееся явно удивило и озадачило. Генерал Шлипер пишет: «Потери были тяжёлыми, они составили: убитыми и пропавшими без вести 32 офицера и 421 yнтeр-офицер и солдат, ранеными 31 офицер и 637 унтер-офицеров и солдат».
Начальник генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Майор фон Бюлов доложил свои впечатления о действиях танковой группы Гудериана, при штабе которой он состоит офицером связи. Подтверждается, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери».
Было назначено расследование действий командования 45-й дивизии, которое, впрочем, серьезными санкциями не обернулось.
Получили то, что заслужили
Австрийская дивизия вермахта продолжила свой путь на восток, пополняя потери новыми земляками фюрера. Но во время контрнаступления Красной Армии под Москвой участники штурма Брестской крепости попали под мощные удар советских частей в ходе Елецкой операции.
Тот же Гальдер записал об этих событиях в своем дневнике: «Командование войск на участке фронта между Тулой и Курском потерпело банкротство».
После разгрома под Ливнами и Кривцово генерал Шлипер был отстранен от командования 45-й дивизией. Его отправили в Словакию командовать оккупационными силами. Перевод с Восточного фронта в итоге помог генералу избежать худшей для себя судьбы — Фриц Шлипер пережил войну и умер в Нюрнберге в 1977 году в возрасте 84 лет.
Его подчиненным повезло куда меньше. Пополненная личным составом 45-я дивизия принимала участие в боях на Курской дуге, а затем отступала на запад. Свой конец ей суждено было найти на территории Белоруссии. В июне 1944 года измотанная австрийская дивизия держала оборону в районе Бобруйска. В районе этого города был полностью уничтожен 130-й полк, среди солдат которого оставались последние ветераны взятия Брестской крепости. В районе Свислочи добили оставшиеся полки дивизии.
Ряд немецких историков, однако, отрицает полный разгром 45-й дивизии, указывая, что после катастрофы в Белоруссии из остатков частей и новобранцев сформировали 45-ю фольксгренадерскую дивизию. Однако от подразделения, совершившего вторжение в СССР, не осталось практически ничего.
Собачья преданность фюреру дорого обошлась австрийцам из 45-й дивизии. Их могилы разбросаны на просторах от Бреста до Подмосковья. И вряд ли у нас есть основания плакать над их горькой судьбой.
Они получили то, что заслужили.