Но - «врёте, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы, - иначе». Конечно, куда деться от игромании Достоевского? Но он при этом мучительно страдал от этой страсти, каялся и снова проигрывался в прах. А чтобы расплатиться с долгами, писал бессмертные романы. А какой-нибудь сегодняшний нувориш проигрывается в казино - и что? Есть огромная разница в том, как пил Есенин и как пьёт ваш сосед со второго этажа, как резвился с дамами Пушкин или как новый русский бандит развлекается в сауне с девочками. Да, многие гении были алкоголиками и игроками, вели не очень нравственную личную жизнь. Но, как сказал Маяковский: «Я - поэт.Этим и интересен». Поэтому гении и будут интересны человечеству прежде всего тем, что они гении - поэты, музыканты, художники…
Конечно же, биографии их - неисчерпаемый источник. Я тоже припадал к нему, написав по заказу французов сценарий 4-серийного телефильма о Марии-Антуанетте. Но сразу же исключил для себя задачу разоблачения её во всех грехах. Моя задача была - рассказать историю девчонки, совершенно не готовой к роли королевы, отчего она и натворила массу глупостей. Но ещё больше ей приписали, включая знаменитую фразу о голодающем народе Франции: «Если у них нет хлеба, пускай едят пирожные». Она её никогда не произносила. Я изучил массу литературы о ней и понял, что нельзя не говорить, если уж обращаешься к этому персонажу, о её несчастной женской судьбе: король, её муж, несколько лет не мог сделать её женщиной, а её обвиняли в распутстве и бесплодии! Какие же унижения она перенесла!
Вот как без всего этого обойтись, чтобы не получить упрёков в безнравственности, копании в нижнем белье, в жестокости? Обойтись без документальной правды нельзя. Иное дело - угол, точка зрения, интонация. Скажем, ту самую сцену первой брачной ночи Марии-Антуанетты я написал как бы глазами доктора, показав всё через его переживания, а не как постельную.
ДОСЬЕ
Александр Адабашьян (Москва) - художник, сценарист, режиссёр, актёр. Работал с Н. Михалковым («Неоконченная пьеса для механического пианино», «Раба любви», «Пять вечеров», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «12»).
Виталий Мельников: «Я смотрел в Павла I как в себя»