Борис Миронов: 1913 год - прерванный взлёт российской истории

Борис Миронов, доктор исторических наук    

   

Все 50 следующих лет урожай неизменно рос. Личные сбережения граждан, по ежегодным отчётам сберкасс, возрастали. Реальная зарплата рабочих начиная с 1880 г. постоянно увеличивалась и сравнялась с зарплатой французских и немецких рабочих, лишь на ­15-20% уступая зарплате американцев. Число рабочих дней у крестьян (приведённых к 10-часовому рабочему дню) за время с 1861 по 1913 г. сократилось со 135 до 107, число праздничных дней возросло с 95 до 123.

Марксисты, не оспаривая этих объективных фактов, оговаривались: такой рост был не в интересах рабочего класса; больший урожай объяснялся улучшением учёта; возрастание накоплений граждан - тем, что прежде держали деньги «в чулке». Такое оценочное расхождение объясняется не сознательным обманом, а различными идеологическими установками.

Уровень жизни людей рос, хотя при опросах крестьяне всегда занижали данные о доходах, имуществе и урожае (порой на 30%), - ведь за опросами последует уплата налогов. Однако задумаемся: если бы урожаи были низкими и народ голодал, кто бы продавал хлеб за границу? Но историки принимают официальную статистику за истину.

Западная экономическая наука нашла более объективный показатель уровня жизни, чем цифры доходов, - это степень акселерации. Доказано, что рост и вес человека связаны с его материальным положением. Акселерация наблюдается только в развитых странах. Я подобрал данные об изменении роста россиян с 1700 по 1914 г. (анализируя сведения о новобранцах, призванных на службу в армию): в течение XVIII в. рост уменьшился на 4 см, а за XIX в. увеличился на 9 см, причём из них 5 см приходятся на период после 1861 г. Все войны и неурожаи негативно отражались на этом показателе уровня жизни, доказывая: связь есть.

Таким образом, жизненный уровень рос и к 1913 г. достиг максимума в российской истории.

   

   

Тогда резонный вопрос: отчего же нарастало рабочее движение и в конце концов произошла революция? Оппозиция, боровшаяся за власть, постоянно сопоставляла реальные достижения с тем, что могло бы быть. Стремления к улучшению росли быстрее, чем уровень жизни.