Вот как прокомментировал ситуацию С. Калашников: «К сожалению, пока гром не грянет… Сейчас грянул гром в экономике и здравоохранении. Конечно, проблемы начались не в 2014 году. Но недовольство медицинской практикой нарастает. Из-за того, что гарантированный минимум всё менее доступен для людей». Сегодня ОМС перекрывает пациенту доступ к лечению – но при этом продолжает исправно расходовать бюджетные миллиарды. 2% финансов страховые компании получают в соответствии с законом. А ещё в карман страховых компаний попадает 10% от… экономии. Так называются суммы, на которые были оштрафованы медорганизации за «необоснованную» медпомощь.
От Семашко – к услугам
«Того, что получают страховщики, хватило бы, чтобы обеспечить лекарствами всю детскую онкологию», – констатирует Калашников. Но финансовые проблемы – не первопричина, а следствие: любую болезнь проще предупредить, чем лечить. На этом принципе базируется знаменитая модель Семашко. За рубежом её взяли на вооружение, а у нас… заменили на медстрахование.
«Финансирование идёт по принципу: сколько пациентов пришло, столько медучреждение и получило. Количество больных у нас не уменьшается, а увеличивается. Что это – приписки или рост заболеваемости? – задаётся вопросом заведующий отделом анализа и мониторинга Управления координации деятельности медицинских и фармацевтических организаций Минздрава Московской области Юрий Ларкин. – Где механизмы привлечения граждан к диспансеризации? Где ответственность для глав предприятий, на которых трудятся наши сограждане?»
Когда ориентиры здравоохранения – оказанная услуга и пролеченный случай, сложно достичь успехов в профилактике, реабилитации и… распоряжении денежными средствами. Ведь главный результат экономии на предупреждении и восстановлении – повышенные расходы на экстренную помощь.
Лечения нет, но вы держитесь!
Почему медицина становится недоступной? Причин может быть две: недоработка, сбой в системе и недофинансирование. Недостаток врачебных кадров – опять же последствие. «Недо-», связанное с финансами, давно превратилось в универсальный аргумент. Но иногда под маской недофинансирования скрывается всё та же недоорганизованность.
Профессор кафедры труда и социальной политики РАНХиГС Любовь Храпылина вместе со своими студентами провела любопытный эксперимент. Его участниками стали… медицинские страховые компании. Студенты звонили страховщикам и задавали один-единственный вопрос: «Сегодня мне отказали в медицинской помощи, а у меня острая боль. Что мне делать? Помогите!» На другом конце провода отвечали: «Позвоните через недельку!» Независимо от времени суток и названия страховой компании ответ оставался всё тем же: представитель интересов пациента, его защитник в системе медицинской помощи предлагал человеку с острой болью семь дней потерпеть без лечения…
На страховщиков не жалуемся
Виноваты вовсе не страховщики, убеждён генеральный секретарь, член президиума Общества врачей России Эрик Праздников. 50% пациентов жалуются на качество лечения, 49% – на недостаточный уровень подготовки врачей. На третьем месте по жалобам – нехватка оборудования, плохая оснащённость больниц и поликлиник. А претензии к страховщикам всего-навсего восьмые по счёту.
Но знает ли пациент, что именно должен делать страховщик? Большинство из нас общаются с медстраховой компанией… правильно, только когда оформляют полис!
Праздников уверен: доступ к медицинской помощи перекрывает несбалансированность в программе госгарантий. Именно эту проблему и надо решить – желательно так, чтобы инвестором здравоохранения стал и частный капитал. Если же взять и отменить ОМС, в стране наступит коллапс.
Врач или… секретарь?
По данным Лиги защитников пациентов, за последние три года поток медицинских документов на одного больного увеличился в 8 раз! Бумажная работа съедает до 30% времени доктора. «Врачи не работают собственно врачами в соответствии со своей миссией. Они работают делопроизводителями, еле сводящими концы с концами», – горько иронизирует Любовь Храпылина.
«Экономия» – 72 миллиарда
С цифрами и фактами, которые привёл Сергей Калашников, не согласилась начальник Управления организации Федерального фонда ОМС Светлана Кравчук. По её словам, дефицит территориальных программ обязательного медстрахования ликвидирован по всей стране. Профилактические мероприятия, как и лечебные, являются страховыми случаями. Высокотехнологичную помощь с каждым годом получают всё больше пациентов. А совсем скоро будет внедрён институт страховых поверенных, и они будут сопровождать всех болеющих граждан на всех этапах медицинской помощи.
Что касается законных 1–2%, расходов на ведение дела, то это всего лишь 13 миллиардов рублей!
«А экономия в 2015 году составила 72 миллиарда! – заявляет в ответ Сергей Калашников. – Следовательно, страховщики получили 7,2 миллиарда. А сколько потребляют территориальные фонды ОМС на своё самообеспечение? Об этом не знает даже Федеральный фонд ОМС…»
Да и ставить знак равенства между профилактикой и медосмотром в XXI веке по меньшей мере наивно. Диспансеризация необходима, но её мало. Нужно не только выявлять, но и принимать меры – стараться устранить первопричину начинающейся болезни.
«72 миллиарда рублей – это то, что было удержано и не выплачено медицинским организациям по стране, – подтверждает Светлана Кравчук. – Но 63 миллиарда было возвращено в территориальные фонды! И лишь 30% того, что осталось после экспертизы качества медпомощи, получили страховые компании. А это не более 4 миллиардов рублей».
«Эффективность здравоохранения измеряется не только в расходах, но и в медико-демографических показателях», – подводит итог заместитель директора Финансово‑экономического департамента Минздрава России Пётр Кузенко. Экономия на необоснованной помощи сегодня – это расходы на помощь высокотехнологичную завтра.
Всех всё устраивает – кроме пациента
«Есть ощущение, что существуют два непересекающихся мира – орган, который уполномочен, и граждане, которые живут в совершенно другой реальности. Вроде бы на программу выделяются огромные ресурсы. Но… – размышляет Любовь Храпылина. – Можно говорить, что всё хорошо. До тех пор пока по тебе или по твоей семье не проедет каток оказания медицинской помощи. Что такое необходимая медпомощь? Сегодня решили, что лечение пациента необходимо оплатить по страховке, а завтра в необходимости уже усомнились».
На круглом столе «Обязательное медицинское страхование: нужно ли что-то менять?» Сергей Калашников задал вопрос: в чём уникальность Фонда ОМС? Какие задачи может решить только он один?
Ответа не дал ни один из участников. Сенатору осталось только констатировать: все звенья сегодняшней системы здравоохранения заинтересованы в том, чтобы человек болел много и долго. «Это выгодно всем, невыгодно только обществу и людям. Никто ничего менять не хочет. Всех всё устраивает – кроме пациента. Давайте тогда сразу договоримся: базовое страхование – это когда от ангины лечим, а на лечение сердечно-сосудистых заболеваний, извините, нет денег. В 1978 году на конференции в Алма-Ате ВОЗ признала наше здравоохранение лучшим в мире. Быть может, стоит вернуть его?»