Почему мы не останемся без лекарств и на какие препараты цена не должна измениться.
Лекарства не исчезнут?
Елена Нечаенко, «АиФ.Здоровье»: Лариса Дмитриевна, сегодня мы видим в аптеках ажиотажный спрос на лекарства. Не окажемся ли мы завтра перед пустыми полками?
Лариса Попович: Ситуация с лекарствами представляется мне менее тревожной, чем с некоторыми другими медицинскими изделиями. Во‑первых, ни в одном санкционном списке фармацевтика никогда не числилась. Во‑вторых, почти все основные мировые игроки фармацевтического рынка (так называемая Биг Фарма) уже локализовали своё производство на нашей территории. В России сегодня выпускаются пусть не все, но значительное число препаратов. В‑третьих, за последние годы у нас сформировалась и окрепла своя фарминдустрия, выпускаются собственные уникальные препараты. Достаточно вспомнить омализумаб (препарат на основе моноклонального антитела для лечения тяжёлой бронхиальной астмы), вакцину против коронавируса «Спутник V», препарат для лечения ковида «МИР-19», а также другие биотехнологические разработки. Наконец, что касается производства, то правительством с 1 марта были объявлены дополнительные меры поддержки фармы.
Поводов для панических настроений нет.
– Как быть с лекарствами, которые не производятся на территории России?
– Даже если лекарственные препараты попадут под санкции, у нас ещё остаются третьи страны. Мы входим в ЕАЭС, поэтому то, что поступает в государства этой цепочки, может появиться и у нас.
Конечно, на препараты, не относящиеся к категории жизненно необходимых, цены будут расти – к этому надо быть готовыми. Хотя, мне кажется, сейчас как раз подходящий момент, чтобы начать вплотную заниматься лекарственным страхованием, о котором в последнее время мы столько говорили.
Есть и другие экономические инструменты решения проблемы, например долгосрочные контракты, разделение рисков. Все эти инновационные формы самое время апробировать и вывести на рынок, чтобы поддержать население.
Индия и Китай помогут
– Запад угрожает перекрыть нам доступ к лекарственным субстанциям. Из чего же тогда мы будем делать свои препараты?
– Эту возможность мы обсуждали ещё во время прошлых санкций, но тогда угрозы таковыми и остались. Даже если сейчас это произойдёт, большой беды я не вижу. Ведь 90% субстанций в мире локализованы в Индии и Китае. Часть располагается у нас. И лишь немного привозится из Англии и других западных стран. Тут надо будет думать, чем их заменить. Конечно, размещать производство субстанций на своей территории не хочется, поскольку это нарушает экологию. Тем не менее правительство сейчас этот вопрос активно обсуждает.
В конце концов, при чрезвычайных ситуациях мы можем применить инструмент принудительного лицензирования препаратов. Его суть состоит в возможности воспроизводства аналогов лекарств, на которые ещё не истёк срок патентной защиты, без разрешения патентообладателя. Это чрезвычайная мера, поскольку неоднократное её применение может закрыть нам доступ к инновационным препаратам. Но при необходимости можно аккуратно прибегнуть и к этому.
Пора налаживать своё производство
– Медицина – отрасль высокотехнологичная. Могут ли у нас возникнуть сложности с поставками оборудования?
– К счастью, во время масштабного реформирования здравоохранения, которое происходило в последние годы, многое из необходимой медицинской техники было закуплено. Но в дальнейшем нам придётся развивать собственную приборостроительную отрасль. Впрочем, я не думаю, что все мировые производители закроют доступ россиянам к медицинской технике. Большинство компаний, с которыми я на связи, об этом даже не думают.
В ближайшее время могут быть сложности не с техникой, а с комплектующими: медицинским аппаратам нужны запчасти, расходники, требуется сложное обслуживание. Пока никаких опасных сигналов не было, за исключением проблем с логистикой. Ведь крупную медицинскую технику доставляют железнодорожным либо морским транспортом, а вот расходные материалы привозят самолётами.
– В итоге никакой катастрофы с медициной из-за санкций не случится?
– Медицина вообще вне политики. Так всегда было, и, я надеюсь, так и останется. Но даже если угрозы дойдут до дела, в медицине всё будет значительно более мягко, чем в каких-то других отраслях.
