Дмитрий Шилов: Учителя и их мУченики

Ко мне как к юристу нередко обращаются с проблемами, связанными с напряженными отношениями детей с учителями. Вот, например, случай, произошедший в одной из московских школ. Одного мальчика, девятиклассника, словесно унижала и оскорбляла учитель литературы. Ребенку довольно сложно давался этот предмет (склад ума был явно технический, а не гуманитарный), и усугублялась ситуация тем, что учительница была дочерью завуча этой школы. Поэтому, как ни странно, родители мальчика опасались афишировать проблему и никуда не жаловались. И только когда ребенок наотрез отказался ходить не ее уроки, они обратились ко мне.    

   

Ребенок из благополучной семьи, не хулиган, по остальным предметам учится хорошо. Пообщавшись с мальчиком и с его родителями, я выяснил следующее. Учительница позволяет себе на уроках, при других детях, всячески унижать мальчика, неизменно повторяя в его адрес слова из серии «тупой», «тупица» и прочие оскорбления. Доводит мальчика до слез. Учительнице чуть за сорок, семьи и детей у нее нет.

И сразу вырисовывается психологический портрет — неудовлетворенный жизнью, одинокий, обозлённый человек. Да, к сожаленью, многим на долю выпадает одиночество. Но, позвольте, причем здесь окружающие? Причём здесь тот, кто явно слабее? В любом образовательном учреждении (детский сад, школа, профтехучилище, вуз) в каждого из нас закладывается фундамент не только знаний, но и морально-этических, социальных и многих других качеств, которые, возможно, останутся с нами на всю жизнь. Трудно поспорить с тем, что учителя играют особую роль в становлении человека как личности — и тут такое... Кроме правовых норм, устанавливающих особенные, повышенные требования к педагогическим работникам, существует и некий неписанный кодекс чести, знакомый каждому учителю и частично переходящий к детям. Представляете, какой «кодекс» формируют у ребёнка вот такие учителя?

Да, воспитание подопечных — процесс непростой, и знаю я о нем не понаслышке. Ещё будучи юнцом в лейтенантских погонах, я, после окончания военного училища, попал на должность «воспитателя» солдат срочной службы (практически моих ровесников). Добрая половина из них имела условные сроки. В дальнейшем, спустя много лет, я опять оказался в роли учителя — преподавал правовые дисциплины для студентов вузов. Не скрою — я допускал ошибки, свойственные начинающим учителям. Но вот что я понял: только подход, основанный на взаимном уважении, позволил мне построить правильные отношения со своими подопечными.

А с юридической точки зрения данная ситуация выглядела так. Я понимал, что учительницу вполне можно привлечь к дисциплинарной и гражданско-правовой ответственности. Есть и иные рычаги воздействия — органы опеки и попечительства, управление образования, органы внутренних дел. Общественное порицание, в конце концов. И любое из действий, предпринятых родителями мальчика, могло поставить крест на ее карьере... Впрочем, обдумывая свои рекомендации, я учитывал то, что мальчику предстояло учиться в этой школе еще более двух лет.

В моем детстве, в 70-е, стержнем воспитания неизменно оставался лозунг «семья и школа». Именно так: одно без другого просто не подразумевалось. Но с течением времени понятия, на которых основывалось воспитание детей и молодежи, исказились или даже стёрлись, из-за устройства государства, общества, системы правовых норм, культуры и т.д. Какими бы ни были причины, на своих ошибках надо учиться. И оступившийся человек имеет право исправиться, нужно только предоставить ему для этого шанс. Так разрешилась и эта история — мы ограничились встречей родителей с учителем и их долгой беседой «по душам». Общение всё-таки — великое искусство! И лекарство. Пока у этого ребенка в школе все хорошо; не было проблем и с учителем литературы. Видимо, урок человечности был хорошо усвоен.

   

   

Подробнее об авторе >>>

Если вы и ваш ребёнок столкнулись с похожей ситуацией,  задать вопрос и получить рекомендации Дмитрия Шилова вы можете в рамках ОНЛАЙН-КОНСУЛЬТАЦИИ здесь >>>