Потом он обратился в запале к девушке, из-за которой и учинил бойню: был в нее влюбленный, а она отвергла, сука такая, трепетного принца, он, принц, огорчился, пришел к выводу, что жизнь — дерьмо, а коллеги, якобы знавшие о любовной коллизии и якобы хихикавшие над ним, — тем более экскременты. Он спросил у девушки, хочет ли она, чтобы его казнили, застал ее этим вопросом-окриком врасплох, она пролепетала: нет, не хочу. Он начал визжать, что изоляция для него испытание, что извиняться он не будет, потому что «слышит, как» его «оскорбляют».
Вот он чувствительный такой. В какой-то момент вдруг стал рассказывать, что ему снятся мокрые желтые листья у чугунных оград, хорошо, стихи Бродского не стал цитировать, но ведь еще не вечер, если сегодня не будет вердикта, еще и элегии дождемся.
В это же примерно время другое животное, белгородский ублюдок Помазун орал на мать убитой им девочки: «Заткни ...о!». Судья сделал ему замечание, он послал судью, его выводили из зала он хихикал. А люди плакали. И ведь никто не врезал мрази, нельзя, Женевская конвенция.
Собственно содержание этих нелюдей тождественно, равно нулю, хотя один почитал себя философом, а второй врет, что Родину защищал в Чечне (где отродясь не был).
Они убивают нас, потом орут на нас, уже мертвых, их становится видимо-невидимо, всем страшно, даже полицейским и людям в мантиях, которые бывают нещадны только сами знаете с кем, а тут невнятно просят ублюдков успокоиться.
Сегодня суд над Виноградовым, я не сумел доехать, но если бы доехал, на вопрос: «Почему я должен здесь находиться?», я бы сказал ему: «Потому что ты мразь, падаль, чмо и сука».
Меня б, наверно, вывели из зала, нельзя так себя вести, некультурно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
| Отар Кушанашвили Журналист и телеведущий, называет себя «антипублицистом» |