Вячеслав Костиков: Исповедь Иванушки-дурачка

Спор социологов, политиков, учёных о том, что угрожает России, ведётся давно. Точные ответы найти очень трудно, ведь по ходу последних столетий перечень угроз для России менялся неоднократно.

   

   

Часто весьма кардинально - в зависимости от множества факторов: личности властителя, государственного строя и идеологии, от того, как чув­ствовала себя Россия на фоне других государств. Менялись представления россиян не только о самих себе, но и о других странах и народах: друзья объявлялись врагами и наоборот. Особенно много было врагов, реальных и мнимых. По ходу истории супостатами назывались то Швеция и Польша, то Франция и Германия, то Англия и Турция. За такими оценками часто стояли реальные угрозы, реальное соперниче­ство. Но не­редко - и по­литические фантазии, ложные страхи, личные амбиции и пристрастия правителей России. Вспомним роман Л. Н. Толстого «Война и мир» и разговоры, которые вела тогдашняя элита в салоне Анны Шерер. В яростных спорах сталкивались русская, французская и английская «партии». Реальные интересы России и народа нередко затмевались или даже подменялись политическими и идеологическими фантазиями правителей и вождей.

Рецидивы безумия

Весьма показательна ситуация перед началом Первой мировой войны. Почти целое десятилетие Россия находилась на мощном экономическом, научном и культурном подъё­ме. Перспективы развития казались радужными. Это был поистине «серебряный век» России. По темпам роста мы шли «ноздря в ноздрю» с Америкой. Объективных потребностей для вступления в войну не было: России не нужны были ни новые земли, ни природные ресурсы, ни чужие рабочие руки. Всего хватало. Но были застарелые имперские амбиции: хотелось прихватить у Турции Константинополь, вступиться за православную Сербию,  укрепить влияние на Балканах, поддержать статус великой державы.

Что получили в результате? Истощение казны, голодные бунты, «рост революционных настроений», развал армии, крах монархии и… «в награду за всё» - Октябрьскую революцию. Что России дала революция, мы знаем теперь очень хорошо: «военный коммунизм», потом «социализм с нечеловеческим лицом», безжалостную к народу диктатуру, новое крепостниче­ство для крестьян и… отставание на многие десятилетия, если не на целое столетие.

В течение почти всего ХХ в. Россия жила в окружении не только реальных, но и множе­ства мнимых врагов и придуманных друзей. Враги часто определялись не национальными угрозами, а историческими и идеологическими мифами. Друзья по классовому принципу назначались идеологами КПСС. Одним из последних рецидивов такого искажённого мышления было решение о вводе советских войск в Афганистан. «Для оказания братской помощи афганскому народу», как объясняла газета «Правда». По глупости этот шаг можно сравнить разве что с безумным решением Павла I послать русский казачий корпус в Индию, чтобы «насолить» англичанам. Словом, как в поговорке: «Куда князь с очами, туда и мы с мечами».

   

   

Идеологически мотивированными были и решения о вводе советских войск в Венгрию и Чехословакию, а также о подавлении Берлинского восстания в 1953 г. - «для защиты завоеваний социализма». Всё это наносило России огромный политический, моральный и экономический ущерб. Европа стала воспринимать нас как агрессора, жандарма, как пугало. Многие из этих оценок не преодолены до сих пор.

Сказки для Ивана

Отрезанный цензурой от источников информации доверчивый русский Иванушка долго верил, что он «оплот мира», «авангард передового человечества» и луч света для народов Африки, Азии и Латинской Америки. Эта вера рухнула фактически мгновенно под обломками КПСС и обрывками газеты «Правда». Протрезвевший Иванушка стал вместе с Алёнушкой подводить итоги своего идеологического лидерства. Итоги оказались горькими. Россия и русский Иван потеряли не только веру, но и почти всё, за что сражались в течение двух последних веков: земли, миллионы соотечественников, союзников, статус великой дер­жавы. Утрачено положение ведущей научной и индустриальной державы. Социологи, впрочем, утверждают, что россияне продолжают испытывать гордость за свою историю и великую культуру.

После краха СССР страна политически по­взрослела. Не до конца, конечно. У многих ещё кружится голова. У романтиков - от широты просторов, обилия рек, красоты берёз, границ «от края и до края». У людей державных - от обилия газа и нефти. Но заставить Ивана да Марью снова петь «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» едва ли возможно.

Сегодня Россия, слава богу, не ставит перед собой экспансионистских целей. Не тщится вернуть себе Царство Польское или Финляндию. Примирилась с потерей Средней Азии и Прибалтики. Как говорят в народе: «Не до жиру - быть бы живу». По сути, чуть ли не впервые в истории государства Российского ставится задача сохранения и приумножения народа.

Чего бояться?

В этой связи важно не замутить это государственное прозрение новой великодержавной бормотухой. Нужно внимательно присмотреться к тому, как сами россияне -  миллионы наших Иванушек и Алёнушек - оценивают свою нынешнюю судьбу и судьбу России. Какие видят угрозы?

В этом отношении интересен недавно опубликованный ВЦИОМ перечень национальных угроз и предпочтений. Оказывается, страхи и опасения рядовых россиян заметно отличаются от тех, которые внушают им кремлёвские гадатели. Население всё меньше и меньше верит в то, что угроза исходит от США. И неудивительно: за советские  годы россиян так перекормили «американской угрозой», что их до сих пор тошнит от этих консервов. Опасение вызывает и то, что патриоты славянофильского разлива хотят развести нас с Европой и поженить с Азией. Не готовы россияне жертвовать своим и без того скудным кошельком и во имя «славянского братства». Да и сами братья-славяне не слишком торопятся вернуться в объятия России. Недавние переговоры с Януковичем «об углублении братства» показали, что для украинской элиты новые европейские соблазны  более привлекательны, чем старые славянские скрепы.

Россияне учатся мыслить прагматически. Среди актуальных угроз они видят не угрозу американского империализма или европейского либерализма, а чрезмерное число чужих людей, чужих танцев и платочков на наших улицах, рынках и в школах. Россиян тревожат упадок науки и образования,  демографический кризис, экологические последствия изношенности промышленной и коммунальной инфраструктуры.

Среди серьёзных угроз россияне называют «истощение запасов нефти и газа». И вот что в этой связи интересно: хотя эта угроза весьма отдалённая (говорят, что хватит лет на 50), этот страх свидетель­ствует о весьма низкой оценке населением профессионализма властей. В сущности, это упрёк в том, что власть живёт ближайшим днем. Страна почти ничего не производит. Нет промышленной политики. Россия перестаёт быть индуст­риальной державой. Почти всё - от самолётов до асфальтовых катков, от лекарств до жен­ских прокладок - мы покупаем за границей. Народ не понимает, куда министры девают нефтяные и газовые миллиарды. И начинает всё чаще спрашивать: а что будет, когда кончится нефть? Не грозит ли нашим внукам участь аборигенов?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции