90-е годы прошлого и первые годы этого столетия отмечены яркой нитью нескончаемых рассуждений, убеждений и доказательств о смысле и обязательности предписаний, обрядов и канонов. И все же, нет уверенности, что ответ найден. Если есть вера, к чему что-то еще?
Казалось бы, все очевидно
Надо отдать должное проповедникам, публицистам, священникам, ибо они много потрудились над этой темой. Даже сложилось впечатление, что вопроса и нет. В основе объяснений и доказательств была положена проповедь об идеальной церковной жизни и об идеальной Церкви.
Обоснование недостаточности простой веры и необходимости церковной, в том числе формальной жизни выглядело примерно так.
Христиане имеют Евангелия и послания апостольские. Эти книги, вместе именуемые Новым Заветом - письменные свидетельства о жизни Иисуса и жизни первых христианских общин. Новозаветные Писания - основополагающие для христиан.
Евангелие, в свою очередь, однозначно говорит о заповедях Христа, среди которых есть нравственные предписания и заповеди о крещении и причащении. Понятно, опять же, что заповеди Христа первичны и главенствуют над остальным. Новый Завет содержит и описание первых христианских общин и послания апостолов об организации христианской жизни. Апостолы с первых своих шагов рукополагают в созданных общинах своих преемников, блюстителей - епископов. Общины живут по известному графику, собираясь вместе для изучения Писания, для молитвы, для приобщения Тела и Крови Христовых, для совместных дел. Быть христианином - быть членом общины и по слову древних «собираться всегда всем, всегда вместе, всегда на одно и то же». Не случайно христиане назвали себя «екклесия» (по-русски – «церковь»), что означает - собрание, единство. Общины изначально иерархичны.
В конечном итоге, православная постсоветская проповедь возвещала, что христианство - это не просто вера, а вера, воплощенная в образ церковной жизни и в культ. Культ имеет свою историю, со временем он развивался и усложнялся, впитывал в себя многие культурные и народные черты. Тот православный культ, что нам известен, сформировался большей частью во времена Византии. Сегодня это и храмы, и живопись, и пение, и традиции молитвы, и традиции поведения, и посты, и иерархия, и система управления, и очень развитое учение и т.д.
Так вот, в первые постсоветские годы была уверенность, что именно культ выражает и дает возможность воплотить евангельские заповеди. По сути, вера отождествилась с культом. Иметь веру – значило исповедовать догматы, соблюдать каноны, регулярно ходить в храм, правильно и на древнем языке молиться, поститься, соблюдать традиционные предписания и правила, иметь неповрежденное ересями учение, иметь патриарха и т.д. Людям предлагался вывод, что история Церкви огромна, культ и правила отработаны веками, не стоит новообращенным что-то менять. Надо даже через силу, через непонимание все (именно все) исполнять, а если что-то не получается, то вина лежит на исполнителе.
В чем ошибочность?
Вроде бы предложенная логика верна, если бы не два момента. Во-первых, в такой проповеди отошел на второй план личный аспект веры. Соблюдать религиозный культ стало важнее личных отношений с Богом. Откуда-то появилась уверенность, что соблюдение правил и предписаний гарантирует живые, лицом к лицу отношения со Христом. Порой можно было подумать, что Бог стал заложником церковных канонов и традиций. Во-вторых, проповедуемая идеальная церковная жизнь и идеальная Церковь большей частью были не настоящими, а срисованы из книг. После советского периода православие в России было достаточно молодо и ни одного поколения христиан из новообращенных еще не выросло. Слишком мало было тех, кто имел настоящий глубокий опыт встречи с Богом и жизни по Его заповедям, почти не было тех, кто мог проповедовать от сердца, говоря о себе и своей жизни. Поэтому, новообращенным предлагалось большей частью книжное православие и оно же виделось и чудилось в жизни.
О реальности тогда говорили редко, более того ее слишком часто даже не видели. Жили, как Дон Кихоты в выдуманном мире. Сам мир и люди и отношения были реальными, настоящими, но воспринимались они через ту самую, большей частью книжную проповедь об идеальной жизни. Осмелюсь сказать, что для православных лет на 20 почти исчезла грань между идеальным православием и жизнью.
За скобками фактически оставалось и личное мнение, и личное понимание, и личный опыт, и неудачи, и ошибки, и тем более личные переживания, несогласия, непонимания. Без ответа оставались простые и волнующие многих вопросы. Почему посты именно таковы, можно ли самому определять как поститься? Обязательно ли поклоняться всем святым и надо ли признавать их всех? Обязательно ли молиться перед иконами? Зачем молиться готовыми молитвами на славянском языке? Зачем обязательно иметь духовника и почему необходимо быть у него в послушании? К чему столь иерархически выстроенные и подчиненные отношения мирян со священниками? Что делать, если исполнение советов духовника не приносит пользы? И т.д. и т.п. Ответов почти не было. Была уверенность, что все должно разрешиться само собой.
Я думаю, что во многом вне православия 90-х и 00-х осталось понимание, что культ имеет смысл и оправдан ровно на столько, на сколько он помогает христианам общаться с Живым Богом.
Что теперь?
20 лет христианской жизни – это какой никакой, а срок. Со временем копился опыт, розовые очки теряли свои волшебные свойства. Рафинированное прочтение церковной история сменялось более критическим и адекватным. Многие православные многое попробовали, в чем-то их вера окрепла, где-то они терпели неудачу, где-то поняли область применимости тех или иных правил и осознали компетенцию и адекватность проповедников. Со временем стало ясно, что книжная модель не воплощается. Ее проповедуют, но она не работает. Жить подобно Дон Кихоту – это значит на самом деле не достигнуть ничего. Ресурс и силы советского человека и нового россиянина особенно в нравственной области и в области познания вероучения оказался низок. Об этом я как-то писал.
В итоге, личное и общественное православное сознание становилось более взрослым, самостоятельным. Поняли, что Церковь – это не детский сад, а христиане - не младенцы. Они взрослые люди и живут как могут, как умеют в свою меру. Церковь – это дом, место встречи человека и Бога, где у каждого христианина есть не только ответственность, но и свобода, не только обязанности, но и права. Если вера христиан искренняя и они от сердца чтут заповеди Христа, то они сами в праве решать, как им жить и что делать.
Так что же надо соблюдать, какие предписания и правила?
Чтобы ответить на этот вопрос надо понять, тот минимум, вернее те основы без которых человек не может считать себя православным христианином. Главное, безусловно, – это вера во Христа Сына Божьего в Его Благую весть о Нем Самом, о Боге Отце и Духе Святом. Но вера не формальная, а живая, свободная и личная. Подробнее об этом я как-то писал. Отсюда формальное требование - знать Евангелие и познакомиться с посланиями апостолов. Надо знать первоисточник.
Необходимо переосмысление жизни. Евангелие дает четкое различение добра и зла, предлагает нравственные заповеди. Должно быть и личное желание подражать Христу и исполнять Его заповеди, в том числе о покаянии и причащении Тела и Крови Христовых. Иметь искреннее желание не значит тут же и во всей полноте все исполнить. Иметь желание – это начать с малого и стремиться к большему.
Необходимо принятие и понимание основ православного вероучения, как минимум - символа веры. Очень важно и принятие Церкви, как иерархической структуры и признание священства, но не как начальников или оракулов или своего рода гуру, а как пастырей и предстоятелей церковных общин (о чем я тоже как-то писал тут и тут).
Необходимо и креститься (подробнее о крещении тут и тут). Крещение - не формальность, это начало новой жизни со Христом, это вступление в Церковь.
Если все сказанное присутствует, то, я глубоко убежден, автоматически будет и молитва, а разве возможны отношения с Богом без нее? Будет и посещение храма и, конечно, Причастие Тела и Крови Христа. Как часто? Как получится, это уж пусть решает каждый христианин за себя. Главное - стремление к нравственной жизни. Как уж будет человек поститься, и будет ли вообще, каких советов будет ждать от священников, да и спросит ли совета, какие иконы будут у него в доме, каких святых и как он будет почитать - это уже его дело. Лишь бы это не вредило его отношениям с Богом.
И последнее. Хоть это и очевидно, православные христиане не имеют каких-то особых предписаний и обязательств в отношении общественной, политической или государственной жизни. Тем более нет у них особых обязательств перед действующими властями и правящими партиями. Тут они такие же граждане, как и все, разве что наряду со своей совестью руководствуются еще и Евангелием.
| Юрий Белановский, Руководитель добровольческого движения «Даниловцы» |