Елизавета Глинка: Подруги по Майдану

Вдохновленная событиями оранжевой революции, продала квартиру и приехала в Киев на Майдан.

   

   

«И я решила стоять до конца. Мерзнуть, ночевать в палатке, не спать — но стоять до конца, потому что так жить больше нельзя».

И она стояла. С 23 ноября по 8 декабря. 15 дней в палатке, о которых она вспоминала ежедневно. А потом она жила у подруг, так как революционного удостоверения ей не дали. И деньги, которые она отложила на квартиру в Киеве — ведь после революции она собиралась жить только в Киеве — кончились. Оставалось только одно — устроиться временно на работу и дождаться удостоверения. А потом будет новая жизнь.

На новой работе — по уходу за старушкой, она продержалась несколько месяцев. Одним утром у неё отнялись ноги. В приемном отделении, куда привезли её работодатели — тоже с Майдана, только более устроенные в жизни — сделали ряд анализов, и, разглядев рентгеновские снимки, обнаружили множественные метастазы из анонимной опухоли. Опухолевым процессом был поражен и позвоночник.

Оранжевые ленточки, привязанные к сумке, а в сумке — стоптанные сапоги, два теплых свитера, паспорт, в котором стоит отметка о выписке из квартиры, фотография родителей, и вырезанные заметки из газет революционного периода, аккуратно сложенные в старый целлофановый пакет, два стареньких лифчика и большая записная книжка.

Подруги по Майдану — две женщины средних лет, приносили ей газеты и фрукты. Я не спросила из какого они города.

   

   

— Ющенко. Я за него голосовала. И за Юленьку. Какая она умница, — она качала головой и все её лицо раскрашивала улыбка.

— Я ни о чём не жалею. Вот только организовано с льготами для революционеров пока плохо. Вы уверены, что моё удостоверение доставят в хоспис?

Мы врали, что уверены.

Похоронили её верные подруги по Майдану. Они не подвели.