Вы не раз писали о том, как много зданий реставрируют в Москве. В одном только парке «Зарядье» восстановили несколько старинных церквей. А пользуемся ли мы опытом западных соседей? Чем вообще московская реставрация отличается от других?
В. Щелепихин, Москва
Как объединить эпохи?
Ева Крылова, «АиФ»: Алексей Александрович, когда вы говорите о том, что сделали реставраторы в этом году, то всегда упоминаете: объекты были сложными. В чём сложность?
Алексей Емельянов: Памятник потому и становится памятником, что он уникальный и подлинный. Подлинность и уникальность у каждого свои. Задача реставратора - не украсить, а сохранить, подчеркнуть первозданность объекта культурного наследия, его особенности. А это всегда непросто. И реставрация каждого памятника имеет свои особенности. Где-то это белый камень, где-то - скульптура, где-то - мозаика, где-то - живопись... А где-то, как это часто бывает в Москве, - наслоение эпох.
Лауреат прошлогоднего конкурса «Московская реставрация» - палаты в ресторане «Арагви». Это одновременно 4 исторические постройки: стены XVII века; палаты XVIII столетия с единственной сохранившейся живописью того периода вне стен Кремля; остатки гостиницы «Дрезден»; остов сталинского дома, построенного Аркадием Мордвиновым в 1938 г.
Вот такие сложные задачи стоят перед нашими профессионалами реставрации. Да ещё ведь отреставрированные объекты надо «подружить» с современными коммуникациями, включить памятник истории в жизнь столицы, сделать так, чтобы он развивался и жил дальше вместе с нашим городом.
Зачем нужны выставки сохранения культурного наследия?
- В Москве только что прошла выставка сохранения культурного наследия и реставрации - Denkmal. А нужна ли она? Разве реставраторы не могут просто работать?
- Конечно, нужна. В этом году в выставке приняли участие 106 экспонентов. Главная задача, которую Москва перед собой ставила, - объединить реставрационное сообщество, обменяться опытом с коллегами из Германии, Италии и других стран.
А кроме того - привлечь в отрасль новые кадры. Поэтому было так много замечательных проектов студентов профильных училищ и вузов со всей России: из Великого Новгорода, Томска, Тюмени. И все они могли пообщаться с мастерами реставрационного сообщества, участвовать в мастер-классах, которые проводили представители Союза реставраторов России, почерпнуть новые знания о технологиях. Это событие в первую очередь образовательное - для молодёжи, у которой горят глаза, которая хочет сохранять историю города. И мы понимаем, что новое поколение в ближайшем будущем даст нам отличный результат.
- Значит, проблем в отрасли нет?
- Конечно, есть. Сегодня у нас появилось много начинающих, ещё неопытных реставраторов. Получается, что они зачастую учатся у мастеров советской школы, которым уже за 60-70. А вот «золотая середина» была вымыта в «лихие 90-е» - кто-то ушёл в бизнес, кто-то сменил род деятельности. В последние годы мы пытались восполнить этот пробел, вернуть старшее и среднее поколение реставраторов-суперпрофессионалов, чтобы они и нынешние студенты стали ближе друг другу.
- Но они уходили из реставрации не из-за хорошей жизни. Сегодня эта профессия привлекательна?
- Если из сотни объектов, что сданы в этом году, половиной занимался бизнес, это значит, что у молодого реставратора есть выбор. А для профессионального роста, да и для роста благосостояния, это очень важно - не зависеть от городских заказов, от бюджетных денег.
Не зря на выставке Denkmal мы провели несколько конкурсов работ именно молодых специалистов - чтобы потенциальные работодатели увидели, на что способны эти ребята. Меня самого впечатлило, как они обращаются с деревом, со смальтой. А исходя из того, что сегодня реализуется огромный объём работ на той же ВДНХ, где приходится восстанавливать скульптуры, иметь дело, к примеру, со смальтой, думаю, что «взрослые» реставраторы уже кое-кого себе присмотрели.
Что говорят иностранцы?
- На вышеупомянутой выставке было много экспертов из Германии, Италии, Голландии. Как они нашли московскую реставрацию, молодых реставраторов?
- Некоторые говорили так: «Мы рады вам помочь, но понимаем, что вы и сами всё прекрасно умеете и делаете на высшем уровне». Количество молодых людей на выставке их удивило, и мы готовим соглашение с итальянской стороной, по которому наши начинающие реставраторы пройдут обучение в Италии.
А совсем недавно в столице прошёл Международный совет по культурному наследию, в котором приняли участие ведущие эксперты этой области. Им очень понравились и масштаб, и уровень реставрационных работ, которые идут у нас. Высоко оценили они и новый облик улиц, благоустроенных по программе «Моя улица». Все были в восторге от парка «Зарядье» и признали, что сегодня он стал одной из визитных карточек столицы, проектом мирового значения.
Когда возьмутся за Северный речной вокзал?
- Сейчас реставрация начинается или уже идёт в доме Наркомфина, на ВДНХ и т. д. А что нас ждёт в ближайшем будущем?
- Наши специалисты в этом году уже восстановили 131 здание. Но реставрационный сезон ещё идёт, и цифра может вырасти. Большое достижение - начало реставрации на крупных сооружениях. Возьмём упомянутый вами памятник русского конструктивизма мирового значения - дом Наркомфина. Работы в нём в этом году идут полным ходом. Применяются самые современные технологии и материалы.
Мы согласовали проект реставрации другого важного объекта - Северного речного вокзала. Это здание - речные ворота в наш город. В ближайшие год-два в нём начнутся работы.
- А в следующем году за что возьмётесь?
- Начинаем реставрацию уникального памятника мирового значения - дворца в Останкине. Это наследие русской культуры включает в себя единственный на всю страну театр XVIII века, сохранивший сцену, зрительный зал и другие помещения. Сейчас мы завершаем работу над проектом.
Сколько лет нужно, чтобы отреставрировать всё?
- Когда Москва вышла на нынешние темпы реставрации?
- За последние 4 года у нас стабильные показатели: ежегодно завершаются работы на 100 объектах. Причём половина ведётся на деньги частных инвесторов.
Ещё 6-8 лет назад ситуация была совсем иной: 40% реставрировал город, 30-35% оплачивалось из федеральной казны. Обновляли только знаковые объекты, до более мелких не доходили руки.
А сегодня? Возьмём Денежный переулок. Дом 9 - небольшой особняк, восстановлен в 2012 г. собственником. Дом 11 - один из двух объектов, очень интересных с архитектурной точки зрения, отреставрирован в 2015-м.
Сегодня он - один из номинантов в конкурсе «Московская реставрация». Дом 12 - красивая городская усадьба с интересной судьбой, которая вскоре вновь украсит облик столицы.
- Сколько лет нужно, чтобы отреставрировать «всё самое необходимое»?
- Количество памятников, находящихся в аварийном состоянии, стабильно уменьшается каждый год. И у нас есть все основания предполагать, что такая динамика реставрации исторических объектов сохранится ближайшие 5 лет.
Я говорю это не голословно, а опираясь на выданные задания и разрешения на начало реставрационных работ, согласованные городом и Москомнаследием проекты - их не менее 250. А это значит, что процесс уже запущен: на одних объектах специалисты работают над проектом, на других - уже приступают к работам.
- Количество объектов растёт, придётся привлекать иностранную силу?
- По закону реставрационным делом у нас в стране может заниматься только компания, аттестованная Министерством культуры России.
Другое дело, что в Германии, Италии, других странах Европы есть очень интересные технологии - по покраске, работам по стёклам. Они разрабатывают и современные материалы для консервации белого камня.
Мы сотрудничаем с партнёром, который специализируется на работах по стёклам. Так у него оттенков стекла, сделанного вручную, - более 200. Безусловно, такая помощь нам необходима, это благодатная почва для международного сотрудничества: в области успешно зарекомендовавших себя технологий между российскими специалистами и иностранными. Из года в год оно развивается всё активнее.