23-летняя Сурайя Абдуллоева из города Бохтара заметно волнуется: пытаясь прикурить, она сломала две сигареты. «Я вышла замуж в восемнадцать лет, у нас родились двое детей: девочка и мальчик. Пару лет назад муж уехал в Новосибирск на заработки. Первое время исправно присылал деньги: 15 000 рублей в месяц. Но год назад я внезапно получила от него сообщение в WhatsApp, три раза — „Я с тобой развожусь, я с тобой развожусь, я с тобой развожусь“. В исламе этого достаточно, чтобы отношения между мужем и женой были закончены. Я пыталась до него дозвониться, мой номер оказался заблокирован, и он забанил меня во всех соцсетях. С того времени денег больше не приходило. Друзья потом по секрету рассказали, что в Новосибирске муж сразу нашёл себе новую девушку, гражданку Киргизии. Я устроилась на работу официанткой, получаю 700 сомони (4 350 рублей — Авт.)... Родители мои помогают детей кормить. Прошу всех знакомых ему говорить: „Разве ты мужик, где твоя совесть?“ Без толку, не отвечает».
«Он уже с другой»
За последние годы такие поступки в Таджикистане перестали быть редкостью. Уедет парень из небольшого кишлака на заработки в Россию — и у него «шаблон порвался»: всюду полная свобода поведения, шикарные рестораны, роскошные иномарки, небоскрёбы. Человек быстро заводит отношения с новой дамой, а про супругу забывает: некоторые и развод не трудятся оформлять. Несколько лет назад целая группа женщин обратилась в миграционную службу Таджикистана с просьбой депортировать их мужей из России. Другие таджикские дамы записали грозное видеообращение и выложили его на Youtube, требуя от исчезнувших в российских мегаполисах супругов немедленно вернуться назад в семью.
«Это попросту неприятно, — жалуется мне 37-летняя Фируза Абдуррахманова из Хорога. — У нас шестеро детей, мой муж ещё в 2011 году поехал в Питер на стройку. Сначала всё нормально шло, каждый месяц деньги отправлял, с детьми активно общался по Skype. Потом перебои с переводами начались, мол, зарплату ему задерживают. И наконец рубли совсем поступать перестали, а мой номер оказался в „чёрном списке“. Пропал. Сестра встретила его в Питере, он уже с другой женщиной, и у них ребёнок родился! А я тогда здесь кто? Он со мной и развестись официально не захотел! Я на заказ вещи вяжу, денег хватает лишь в обрез на еду детям, сама постоянно голодная (плачет). Как ему вообще не стыдно, какой он мусульманин после этого?!»
«Пусть платит, мерзавец!»
Миграционная служба Таджикистана разводит руками: она не имеет права вытащить человека из России.
Фируза обращалась и в ФМС РФ, но там ей ответили, что её муж не нарушает никаких законов, работает честно, поэтому оснований для депортации нет. «Пусть хоть алименты платит, мерзавец!» — рыдает Фируза.
Международная организация по миграции в 2009 году провела исследование и получила ужасающие данные: от 230 до 288 тысяч таджикских трудовых мигрантов, работающих в России, развелись со своими жёнами или перестали выходить с ними на связь. Организация Объединённых Наций запустила в Таджикистане программу «ООН-женщины»: её специалисты учат девушек, которых бросили уехавшие в Россию мужья, обеспечивать себя и детей.
Среди них — Саёхат Ташбекова. Находящийся в РФ супруг развёлся с ней по СМС через год после свадьбы, три раза прислав арабское слово «талак» («развод»). Саёхат вышла из депрессии, шьёт традиционные таджикские вещи и продаёт их в сувенирные магазины: она создала группу аналогично пострадавших односельчанок, они вместе делают на продажу платья и скатерти. Правительство Таджикистана поддержало проект ООН, официально признав покинутых жён и детей трудовых мигрантов социально уязвимой группой населения.
«Сволочи эти мужики»
«В лучшем случае наши дети видят отцов раз в год: те приезжают на какой-нибудь один праздник, — признаётся 29-летняя жительница Душанбе Саида Нуруллоева. — Обычно болтают с папой по WhatsApp и Skype, но не каждый день. К соседке муж вернулся через пять лет из Красноярска, а сын его не узнал: забыл, как отец выглядит. На руки не пошёл, расплакался. Я со своим мужем три года прожила, затем он улетел в Россию асфальт класть. Пишет мне: „Тут девушки без хиджабов, в коротких юбках ходят, красавицы“. Ага, а меня, значит, заставлял хиджаб носить! Трое детей, им каждый день кушать надо, он говорил: „Займи денег, я всё отдам“. И однажды утром я просыпаюсь, а на телефоне — „талак, талак, талак“. Зашла к нему в Instagram, стала стыдить — он меня забанил. Денег на детей с тех пор ни копейки не вижу. Знаете, я женщина оборотистая: папа одолжил немного, открыла магазинчик свой, фрукты продаю, да пошёл мой супруг к шайтановой матери! Но сколько же молодых девчонок остались нищими, ведь в институт их муж не пустил, образования нет... А куда таких возьмут? Улицы подметать? Там тоже конкуренция. Некоторые девушки и на панель идут: что поделать, ребёнка же кормить надо. Я считаю, сволочи такие мужики. У таджиков привычно семью обеспечивать, детям помогать, за родителями ухаживать. А тут уехали — и по фигу им всё: они там красавчики, свободные мужчины Востока. Тьфу».
«Я так его любила»
Учитывая, что таких жён сотни тысяч, чиновники Таджикистана пытаются решить проблему: например, заключено соглашение с Россией о том, чтобы из зарплат мигрантов автоматически вычитали алименты. Но многие гастарбайтеры получают «серую» зарплату в конвертах, и отследить её трудно. Двоеженство тоже уголовно наказуемо, как ни крути. Тем не менее со стороны Российской Федерации сотрудничества в этой области пока нет: подумаешь, парень вторую жену завёл... Я считаю, что это неправильно, ведь подобные мигранты с самого начала пребывания в России нарушают закон (хотя бы насчёт двоеженства), и чёрт знает, как они поведут себя в дальнейшем.
«У нас женщина после развода лишается всего: родственники супруга могут выставить её из дома, — объясняет Сурайя. — Обидно по-человечески, я мужа так любила, детей ему родила, а оказалось, что ему на них и на меня плевать. Знаете, я бы даже простила его, если бы он вернулся, мне очень тяжело одной. Вот, фотку посмотрите. Увидите в России — скажите, что Сурайя его ждёт».