Я иду по пепелищу, стараясь не наступать на острые обломки камней и осколки оплавленного битого стекла. Слышу причитания женщин. Вижу людей, ютящихся в палатках на голой земле. Захожу в сгоревшую школу и направляюсь по обугленному чёрному коридору в сторону разрушенного детского сада. Это Лейлекский район Киргизии, наиболее пострадавший от пограничной войны с Таджикистаном с 28 апреля по 1 мая: с обеих сторон погибли 56 человек, сотни ранены.
Уровень озлобления в отношениях зашкаливает: таджикская армия лупила из миномётов через границу в белый свет, как в копеечку. «Люди в панике убегали под снарядами», — рассказывает мне редактор местной газеты Адылбек Ахматов. — 12-летнюю девочку убило осколком, 4-летний мальчик, спасаясь от взрывов, упал в канал и утонул. Кто думал в Советском Союзе, что мы до такого доживём?» Да, это верный вопрос. СССР нет вот уже 30 лет, а России по-прежнему суждено разнимать дерущиеся народы на землях бывшей империи.
«На Марс не улететь»
«Мы любим Россию, уважаем вашего президента, — наперебой говорят мне старики-киргизы в палаточном лагере: их переселили сюда из пострадавшей деревни Кок-Терек. — Очень надеемся, что русские займутся ситуацией, не допустят дальнейшего кровопролития. Ведь Россия — наш старший брат, и люди всегда вам здесь благодарны».
Перестрелки на границе Киргизии и Таджикистана не редкость с 2014 года, но лишь в мае страны встали на грань полномасштабной войны. На бытовом уровне в России я часто слышал циничную точку зрения: «Наше-то какое дело. Подумаешь, одни гастарбайтеры поссорились с другими гастарбайтерами». Но это мнение ошибочное. Если разразится очередная война двух республик бывшего СССР, мы получим у себя миллионы беженцев (побегут-то они, уж поверьте, явно не в Казахстан и Узбекистан), плюс сильно упадёт престиж России: ведь бои между участниками Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) сами по себе скандал. От российских войск ждут обеспечения мира, однако сделать это нелегко.
«Почему русские не заступились за нас? — возмущается молодой киргиз в Баткене. — Ведь в Киргизии стоит ваша военная база!» «Да, и в Таджикистане тоже, — отвечаю я ему. — И как вы хотите: чтобы одна наша база воевала с другой?» Большая проблема: учитывая, что обе республики для РФ — дружественные.
«Почему “разруливанием” приходится заниматься нам? Ну, а больше-то некому, — заявил в беседе с обозревателем “АиФ” российский дипломатический источник в одном из государств Средней Азии. — Рядом находится узбекская Фергана, где тоже непростая ситуация — когда весь регион заполыхает, нам ещё больше не поздоровится. Киргизия — самая близкая к России из южных республик, тут популярны русский язык, русская культура… Таджикистан тоже важен в стратегическом смысле: ведь он граничит с Афганистаном, где, вполне возможно, вскоре могут прийти к власти талибы. КНР разборки между должниками (Киргизия и Таджикистан связаны китайскими кредитами) не особенно волнуют. А мы были частью единой страны, и на Марс нам от прежних братьев не улететь. Наша задача — мирить, сажать за стол переговоров: где-то действуя пряником, а где-то кнутом в вопросе новых займов. Такая уж у России доля».
Вода пополам с кровью
Как так вообще могло получиться, что вчерашние добрые соседи вдруг вцепились друг другу в глотку? «Раньше мы никаких сложностей не знали, — вспоминает, стоя посреди разрушенного киргизского села Кок-Терек, журналист Агылбек Ахматов. — О Аллах, я спокойно садился на автобус в Баткене и ехал сквозь территорию Таджикистана и Узбекистана в город Ош. А нынче мне целых три границы на этой дороге проходить надо, с ПЦР-тестами, документами и очередями на КПП!»
Мне показывают сожжённые киргизские АЗС, полностью разграбленные аптеки и магазины, из недр которых вынесли всё, включая спички и соль. Говорят, были надписи «Это Таджикистан!», но их стёрли в первую очередь. Таджики утверждают, что имеют права на конкретную территорию — они основываются на советских картах 1924-1927 гг., объясняя: там спорный район указан как принадлежащий Таджикистану. Претензии касаются водораспределителя из реки близ поста Головной: именно оттуда идёт вода для всей долины… А вода ввиду необходимости полива садов и огородов ценится круче нефти. Климат-то засушливый, я пока на репортажах на жаре работал, три литровых бутылки минералки за день выхлебал.
«У нас три четверти населения живут за счёт сельского хозяйства, и в Таджикистане тоже, — вздыхает крестьянин-киргиз Абдулла Усманбаев. — Воду не получим, огурцов, персиков, помидоров не будет, на что зимой станем жить?» Киргизия в ответ предъявляет карту 1957-1958 гг. — там таджикский эксклав Ворух со всех сторон окружён киргизской землёй. Тогда ведь никто не думал, что СССР распадётся, пограничных застав в Фергане не было, а потому кроили так, как хотелось. Каждая сторона машет картами, какие ей удобнее.
«Тут скоро будет Китай»
В таджикском селе Ходжа Аъло у погранпункта Головной (здания легко рассматривать без бинокля) заметно, что семьи живут огромные — у одного дома я увидел женщину с двенадцатью (!) детьми. «Так активно рожают, что скоро там Китай будет… В баткенских семьях по три-четыре ребёнка, а здесь — сами видите, — неприязненно высказывается киргизский офицер-пограничник. — А куда потом жителям деваться от тесноты? На нашей земле дома ставить нельзя. Правда, всё равно заползают с огородами, деревьями с урюком — отжимают понемногу». «Если предложить в рамках обмена территориями условия получше, люди переедут», — отвечаю я. «Тогда наши потребуют таких же уступок… В общем, я понимаю — без участия России не обойтись, иначе мы друг друга поубиваем».
Население приграничных районов Киргизии — 300 тысяч человек, Таджикистана — 3 миллиона: число жителей быстро растёт, им требуются вода и еда. После закрытия границы таджики испытывают трудности с бензином, ранее ввозимым из Киргизии: на местных колонках литр горючего стоит 50 сом (44 рубля), в таджикском Худжанде — в два раза дороже. Делёж ресурсов в итоге запросто выльется в резню.
Староста села Кок-Терек приглашает меня в чайхану — выпить чаю и поговорить с народом о политике. На удивление, большинство жителей интересует не помощь РФ в конфликте, а разрешение недорогих полётов в Россию — Баткенская область сильно зависит от переводов трудовых мигрантов. Вот ведь как получилось: России на пространстве бывшего Союза выпала нелёгкая участь растаскивать дерущихся соседей — как недавно армян с азербайджанцами. Можно ли этого избежать? Искренне сомневаюсь. России придётся тушить конфликты на пространстве СНГ, где после распада СССР вечно делят границы: ведь если у соседа заполыхало жилище, пламя может перекинуться и на наши дома.
«Никто у нас не радовался, когда рухнул Союз, — откровенно признаётся мне крестьянин Алмаз Бердибеков. — Сразу три границы возникли — тут и контрабанда, и наркотики, и другие тёмные дела. Я не сомневался — когда-нибудь, брат, это очень-очень плохо закончится».
P. S. Я повторяю: в любой момент готов приехать и сделать репортаж с таджикской стороны спорных территорий. Однако в Таджикистан мне попасть так и не удалось.
Читайте также: «Ждите 3 миллиона беженцев». Чем грозит России война киргизов и таджиков?