Президент России Владимир Путин получает всю информацию в режиме онлайн — так на вопрос, знает ли глава государства о расстреле украинскими военными группы медиков под Угледаром, ответил его пресс-секретарь Дмитрий Песков. Безусловно, глава государства знает, что это не единичный случай. Как и факты пыток и расстрелов российских пленных всушниками.
Кстати, 13 февраля специалисты Передвижной медицинской группы Медицинского отряда специального назначения рассказали, что российские военврачи стали целью для точечных обстрелов со стороны ВСУ. Медиков отслеживают беспилотниками. А уж доказательства своих преступлений по отношению к пленным украинцы сами выкладывают в интернет — в соцсетях полно видео с пытками и казнями.
— Конечно, это вопрос к психологам, почему люди, которые фактически ничего из себя не представляли в обычной жизни, сейчас начинают проявлять агрессию, занимаются насилием и расстреливают пленных. Думаю, это попытка самоутвердиться: раньше какие-то внутренние обиды и комплексы скрывали под давлением общественного мнения, а тут появилась возможность выплеснуть все это наружу. Беспомощность, безответность жертвы и чувство безнаказанности порождают в них агрессию. А то, что все это снимается на видео и выкладывается в сеть — это попытка самоутвердиться и получить признание какое-то, как им кажется, уважение.
Недаром, если речь идет о тяжких преступлениях, практически в обязательном порядке проводится судебно-медицинская экспертиза на предмет вменяемости. Потому что одно дело, когда человек осознает свои действия, это усугубляет положение, и другое дело, когда врачи признают обвиняемого психически больным. Тогда у него будет наказание в виде принудительного лечения, что никак не лучше, чем нахождение в местах не столь отдаленных.
Я, в любом случае, не могу назвать тех, кто расстреливает пленных или машины врачей, нормальными, адекватными людьми. В конце концов, существуют такие человеческие понятия, как милосердие, сострадание. Ну, а с юридической точки зрения тут надо вести речь о международных конвенциях. Все эти случаи расстрела и пыток пленных противоречат статьям 2 и 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. И Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года.
Я пока не вижу возможности наказать таких солдат ВСУ с точки зрения международного права. Во-первых, страна-подписант Женевской конвенции по военнопленным должна сама наказать своих граждан, но в случае с Украиной это не вариант. Во-вторых, суд над военными преступниками может вершиться в стенах Международного уголовного суда. Однако это невозможно, поскольку ни Россия, ни Украина не входят в его состав. Организации трибунала через международные институты также ждать не приходится — в той же ООН обязательно какие-нибудь Штаты наложат вето. Значит, остается уповать только на российское правосудие.
Если мы говорим о расстреле пленных, то это статья 356 УК РФ (применение запрещенных средств и методов ведения войны). Жестокое обращение с военнопленными — это до 20 лет лишения свободы. И, конечно, здесь можно вести речь об убийстве — статья 105 часть 2 с целым набором отягчающих обстоятельств.