Курортная Ницца пребывает в шоке. Тема второй волны коронавируса, приведшая к возвращению во Франции режима жесткого карантина, отошла в сторону.
«Скажите моим детям, что я их люблю»
Местные жители признаются, что стараются лишний раз не выходить на улицу. Террористическая угроза пугает сильнее, чем COVID-19.
«Вернулось чувство неуверенности и страха, которое присутствовало в 2016 году, — рассказала изданию Le Figaro 52-летняя жительниц Ниццы Натали Карон. — Теперь мы будем бояться людей, живущих рядом с нами».
29 октября в соборе Нотр-Дам-де-Ницца, расположенном на проспекте Жана Медесина в центре города, появился молодой мужчина. Осмотревшись, он напал с ножом на находившихся внутри людей. На его пути оказались две женщины, пришедшие помолиться, 60 и 44 лет, а также 54-летний служитель собора.
Террорист нанес глубокие ножевые раны в область горла всем троим. 60-летнюю женщину и служителя он почти обезглавил. Третьей жертве, Симоне Баррето Силве, удалось вырваться и укрыться в ближайшем бургер-баре. К сожалению, нанесенные ей раны были несовместимы с жизнью.
«Скажите моим детям, что я их люблю», — успела сказать Симона, умирая на руках врачей.
«Я знал Винсента, он был моим другом. Знаю его дочь, жену, его маму. Очень трудно поверить в то, что больше никогда его не увижу. Я настаиваю на том, что вера не требует от человека убивать живых существ. Нужно, чтобы люди наконец зарубили себе это на носу. Убивать плохо», — рассказал французским СМИ друг погибшего служителя, 54-летнего Винсента Локеса.
Прибывшим на место преступления полицейским удалось взять преступника живым, ранив его. По заявлениям врачей, его жизнь находится вне опасности.
Террорист прибыл в Европу 20 сентября. В Ниццу приехал за два часа до теракта
Глава антитеррористической прокуратуры Франции Жан-Франсуа Рикар заявил на пресс-конференции: «На месте преступления были найдены Коран, два телефона и орудие убийства — нож размером 30 сантиметров. Кроме того, внутри церкви была найдена сумка, оставленная злоумышленником, с его личными вещами. Рядом с сумкой были обнаружены еще два ножа, которые не были использованы нападавшим».
Согласно обнародованным сведениям, задержанного зовут Брахим Ауссауи, ему 21 год, он выходец из Туниса. Вину в преступлении он признал, однако пояснить мотивы своих действий отказался.
В Европу он приехал совсем недавно, прибыв на судне с мигрантами 20 сентября на итальянский остров Лампедуза. Итальянское издание Ill Messaggero утверждает, что после прохождения карантина по СOVID-19 власти объявили Ауссауи, что он должен быть депортирован, после чего... отпустили на все четыре стороны.
Из Италии террорист отправился в Париж, и французские спецслужбы сейчас выясняют, с кем он общался. Утром 30 октября появилась информация о том, что задержан предполагаемый сообщник Ауссауи.
Изучение камер видеонаблюдения позволило сделать вывод, что в Ницце убийца появился в день нападения, прибыв на вокзал около 6:30 утра. Там он переоделся и около 8:30 зашел в собор.
Операция «Часовой»: на улицы вышли 7000 военных
Ницца, жемчужина Лазурного берега, еще не до конца оправилась от событий четырехлетней давности, когда в День взятия Бастилии 14 июля уроженец Туниса Мохамед Лауэж-Булель на 19-тонном грузовике врезался в толпу людей, наблюдавших на Английской набережной за салютом. Жертвами преступления стали 86 человек, более 300 получили ранения.
Нынешняя трагедия показала, что за прошедшее время ничего не изменилось. Обычные французы в любой момент могут стать жертвами фанатиков.
Прибыв в Ниццу, президент Франции Эммануэль Макрон заявил: «В очередной раз наша страна подверглась исламистской террористической атаке. Сегодня утром в базилике Нотр-Дам в Ницце погибли трое наших граждан... Мы защитим все места культа, в частности церкви, чтобы День всех святых прошел должным образом... Мы защитим также наши школы после школьных каникул... Если на нас нападают, то это из-за наших ценностей, наших ценностей свободы и нашего желания не поддаваться террору».
По словам президента, в рамках антитеррористической операции «Часовой» на улицы французских городов будут выведены около 7000 военных, которые будут проводить совместное патрулирование с силами полиции.
Во Франции введен максимальный уровень террористической угрозы. Помимо нападения в Ницце, 29 октября другой радикал пытался с ножом напасть на стражей порядка в Авиньоне и был застрелен. Еще один инцидент произошел в Лионе, где полицейские скрутили гражданина афганского происхождения, размахивавшего ножом на трамвайной остановке.
«Продолжим битву за свободу и разум»
Не прошло и десяти дней с того момента, как состоялось общенациональное прощание с учителем Самюэлем Пати, которого зарезал религиозный фанатик.
Тогда Макрон сказал: «Мы никогда не забудем Самюэля Пати, который был воплощением идей светского преподавания. Мы продолжим эту битву за свободу и разум, которые вы теперь олицетворяете. Потому что мы вам обязаны. Потому что во Франции, учитель, свет Просвещения никогда не угаснет. В каждой школе, колледже, лицее мы дадим возможность учителям делать из детей граждан республики. Мы защитим их как в школе, так и за ее стенами. Мы будем защищать свободу, которой вы так хорошо учите, и будем высоко держать планку светского образования. Не откажемся от карикатур, рисунков».
Самюэль Пати погиб после того, как, говоря на уроке о свободе слова, в качестве ее иллюстрации продемонстрировал карикатуры на пророка Мухаммеда. Несмотря на то, что педагог предложил выйти всем, чьи чувства могут задеть такие рисунки, после этого случая Пати стали угрожать. Вскоре фанатик претворил угрозу в жизнь.
Резкие слова Макрона в адрес исламских радикалов и обещание распространять карикатуры на пророка во всех школах Франции вызвали возмущение в исламском мире. В мусульманских странах появилась мода размещать на полах магазинов и других заведениях фото французского президента с отпечатком ботинка на лице. Все желающие могут поквитаться с Макроном, потоптавшись на нем.
Если бы «топтанием» на президенте Франции дело и ограничивалось бы, то можно было бы вздохнуть спокойно. Но теракт в Ницце показывает, что фанатики готовы идти дальше, отнимая жизни ни в чем не повинных людей.
Замкнутый круг
После таких событий во Франции повторяется одна и та же картина — звучат громкие слова политиков, проводятся массовые шествия в знак национального единства, на которых поют «Марсельезу» и скандируют: «Нашу волю не сломить!» Затем происходит новый террористический акт, и все повторяется сначала.
Террористы, участвовавшие в нападении на Париж в 2015 году, были уроженцами Франции. Водитель, убивавший людей в Ницце в 2016 году, многие годы жил и работал в стране. Убийца Самюэля Пати приехал во Францию в раннем детстве, вырос в этой стране и получил образование. Нынешний теракт совершил человек, едва прибывший во Францию.
Создается ощущение, что французское государство не в состоянии ни контролировать прибывающих мигрантов, ни правильно воспитывать тех, кто родился в стране.
Семье погибшего учителя вручили орден Почетного легиона и присвоили ранг командора ордена Академических пальм, который выдается за заслуги в образовании и науке.
Наверное, можно сделать кавалерами ордена Почетного легиона и тех, кого зарезали в Ницце. Вот только жаль, что это не вернет их к жизни.
Франция, страдающая от фактора исламского радикализма, в свое время активно участвовала в свержении ливийского лидера Муаммара Каддафи. Затем французы выражали сочувствие и поддержку тем радикалам, которые пытались свергнуть режим Башара Асада в Сирии. Что это, если не склонность к государственному самоубийству?
Смешение несовместимого: чего не хочет понять господин Макрон
Во Франции ценностью свободы считают карикатуры из Charlie Hebdo, которые высмеивают не только Мухаммеда с Иисусом, но, к примеру, и россиян, ставших жертвами взрыва на борту российского авиалайнера А321 над Синайским полуостровом. Авторы издания честно заявляют, что запретных тем для них не существует.
В России подобный Charlie Hebdo существует десятилетиями — на стенах и заборах, где пишут и рисуют что угодно, без всяких ограничений. Вот только россиянам почему-то не приходило в голову считать это свидетельством абсолютной свободы слова.
При этом нет никаких сомнений, что Charlie Hebdo и любые другие вещи, которые во Франции считают важнейшими ценностями свободы, — это исключительно внутреннее дела самих французов. Кому-то нравится легализация публичных домов и однополых браков, а для кого-то это недопустимо — у всех свои вкусы.
Проблема в том, что с заявленными французскими представлениями о свободе никак не состыкуется так называемая политика мультикультурализма. Или вы требуете от вновь прибывших полного и беспрекословного подчинения светским законом и воспитания детей в духе уважения к ним, вне зависимости от того, что они исповедовали в стране, откуда прибыли, или вы начинаете подстраивать свои законы под мигрантов, устраняя то, что способно оскорбить их чувства.
Попытка усидеть на двух стульях сразу создает почву для культивирования в стране радикальных настроений, которые в своей крайней форме оборачиваются террористическими актами.
Да, большинство французских мусульман — спокойные, адекватные люди, не собирающиеся вступать на преступный путь. Но никуда не деться и от того, что количество тех, кто исповедует радикальные взгляды, постоянно растет. Сегодня речь идет уже о десятках тысяч сторонников экстремизма. Самые пессимистические оценки говорят о том, что во Франции число исламских радикалов достигает 160 000 человек.
Раздачей посмертных наград и усиленными патрулями такую проблему не решить.