«Я не спал всю ночь, потому что мне было интересно»
Госсекретарь США Джон Керри, который, как и другие представители администрации Барака Обамы, в январе 2017 года покинет свой пост, в настоящее время завершает дела и получает награды, которыми традиционно провожают политика его ранга.
В Берлине Керри в торжественной обстановке вручили орден «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия». Польщенный госсекретарь выступил с речью, в которой рассказал душераздирающую историю о своей первой встрече с советскими солдатами и миром социализма.
Как рассказал Керри, в 12-летнем возрасте его без присмотра родителей его отправили из Франкфурта в Западный Берлин в военном эшелоне, который должен был пересечь территорию ГДР.
«Нам не разрешали поднимать жалюзи, но я все равно это делал. У меня было шесть банок пепси-колы и несколько комиксов, которые я купил во Франкфурте. И я не спал всю ночь, потому что мне было интересно, я смотрел в окно. Когда мы останавливались на станциях, солдаты — это были русские солдаты, то есть советские солдаты, — ходили взад-вперед и следили за тем, чтобы никто не сошел с поезда. И один слегка постучал прикладом в мое окно, чтобы я опустил жалюзи, потому что мне нельзя было видеть то место, где я находился», — рассказал госсекретарь.
«Я ощущал эту зловещую темноту»
Вспомнил Керри и историю, которую уже рассказывал раньше — как с территории Западного Берлина без разрешения катался на велосипеде в его восточную часть, являвшуюся столицей социалистической ГДР.
«Я немного боялся. Я ощущал эту зловещую темноту, этот серый цвет. Очень мало машин, немного людей, меньше суеты, чем в западной части», — говорится в тексте речи Керри, опубликованной на сайте Госдепартамента США.
Напуганный мрачностью атмосферы, 12-летний Керри поспешил вернуться в Западный Берлин, к великой радости отца-дипломата, который всерьез опасался, что поведение сына станет причиной международного инцидента.
Джон Форбс Керри родился 11 декабря 1943 года в штате Колорадо. Отец его сделал успешную дипломатическую карьеру. Успехи матери были не столь впечатляющими, зато она происходила из богатой семьи Форбсов, благодаря чему маленький Джон проводил свои летние каникулы в фамильном поместье Форбсов во Франции и там жил на широкую ногу.
После детской встречи с социализмом в ГДР вторым свиданием Керри с другой политической формацией стала война во Вьетнаме, в ходе которой он командовал речным катером. Керри получил три ранения, целый ряд наград, а по возвращении в США стал активистом антивоенного движения.
«Я видел танки на улицах, я своими глазами видел коммунизм...»
Джон Керри — не первый видный американец, который пускается в воспоминания о советских солдатах и ужасах социализма. Бывший губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер выступал в этом жанре во время своей политической карьеры.
В 2004 году, вспоминая о своем детстве и юности в Австрии, Шварценеггер за съезде Республиканской партии вещал с трибуны: «Я видел танки на улицах, я своими глазами видел коммунизм...«Я видел социалистическую страну, которой стала Австрия после того, как ушли Советы».
Бывшие соотечественники, однако, не успокоились, и пытались понять: где Шваценнеггер углядел «социалистическую Австрию»? С 1945 по 1970 годы канцлерами страны становились исключительно консерваторы, а правительства были коалиционными, так что говорить о каком-то курсе на социализм просто не приходилось.
«Он создает какой-то странный образ Австрии», — жаловались жители страны, в которой родился Шварценеггер.
Возможно, подобного рода откровения связаны не столько с личными страхами актера, сколько со страхами его отца. Папа будущей звезды Густав Шварценеггер после аншлюса Австрии стал членом НСДАП и вступил в СА, так называемые отряды «штурмовиков». В годы войны он служил в фельджандармерии, где получил чин гауптфельдфебеля (старшего сержанта).
После разгрома нацистов Шварценеггер-старший избежал каких-либо санкций, так доказательств его причастности к преступлениям найдено не было. Густав даже стал шефом местной полиции, однако страх перед русскими у него не исчез. Были ли это муки совести или же безосновательная фобия, теперь вряд ли удастся узнать.