За последние 30 лет маленькие государства Персидского залива выстроили особую систему обращения с иностранными рабочими. Вероятно, РФ следует приглядеться к этой методике, даже если она кажется «бессердечной». На первый взгляд ситуация представляется крайне плохой. В среднем на одного жителя Кувейта, Омана, ОАЭ или Бахрейна приходится по 4-5 «гостей» — представьте на минутку, если бы у нас в России проживало с полмиллиарда (!) приезжих. В бахрейнской столице Манаме я видел этнические районы, целиком состоящие из «лиц неарабской национальности» — индусов, пакистанцев, филиппинцев. Есть огромные шопинг-центры, обслуживающие лишь гастарбайтеров, такие же рестораны и целые кварталы, где вообще не услышишь арабского языка — только хинди, урду или ломаный английский. Всюду запах сандаловых благовоний, женщины, закутанные в сари, реклама «Позвони родителям в Карачи» — словно коренных жителей отродясь здесь не было. «Дожили, — мелькает в голове. — Неужели местные граждане считаются национальным меньшинством в своей стране?» Однако всё оказалось не так просто.
Кто их ждёт?
— В восьмидесятых годах, когда в монархиях Персидского залива нашли нефть, начался бурный экономический рост и потребовались миллионы рук, — рассказывает глава адвокатской ассоциации Бахрейна Набиль ас-Суми. — В результате более 90% рабочих тут иностранцы. Приезд гастарбайтеров с самого начала подвергался строгому контролю. Работников нанимали специальные агентства, и они также несли ответственность за каждого иммигранта: оплачивая перелёт, визу, медстраховку, разрешение на труд.
Действительно, российской «вольницы» в отношении приезжих в Персидском заливе нет. Туристам на въезде ставят в паспорт печать «запрещено работать в любом качестве», и, если человека с подобным штампом куда-то примут, его работодателю грозит тюрьма. Кстати, гастарбайтер не имеет шанса получить подданство ОАЭ, Кувейта или Бахрейна. «Это вполне оправданно, — объясняли в госструктурах эмирата Катар. — Вот в Бельгии и Нидерландах иностранцы уже составляют 10-12% населения. А нам такого не надо. Пусть работают, но к пенсии обязательно уезжают домой». Страны Персидского залива не принимают никаких беженцев, в том числе «братьев-арабов» из Сирии и Ирака, заполонивших Европу. «А зачем нам проблемы? — спрашивает чиновник по эмиграции Абу-Даби. — Мы даём въезд только необходимым нам рабочим».
Как гонят «гостей»?
— Кроме того, в каждом государстве Персидского залива сейчас введены в действие программы поддержки занятости собственных граждан, — говорит бахрейнский врач Салман Гариб. — Например, по закону султаната Оман таксистами отныне могут быть только уроженцы этой страны. Министерство труда ОАЭ обнародовало план, согласно которому планируется шаг за шагом отказаться от услуг 5 млн гастарбайтеров и сосредоточиться на создании рабочих мест для своих — наши работники будут качественно выполнять свои обязанности и получать более высокую зарплату.
В Саудовской Аравии одобрена новая система рабочих виз для иммигрантов — льготы получают люди, окончившие университет, а масса таксистов, строителей и поваров вытесняется — их места со временем займут граждане королевства.
Кому и сколько платят?
Разумеется, везде есть сложности — уволенные иммигранты пытаются любыми путями задержаться и скатываются до преступлений. Их судят на месте, не выдавая родным странам: меры наказания всегда самые суровые. В 2013 г. в Саудовской Аравии были обезглавлены 7 грабителей-пакистанцев: протесты международных организаций этому не помешали. Пресекаются и забастовки гастарбайтеров — в 2008 г. за «угрозу общественной безопасности» суд эмирата Дубай приговорил 45 бастовавших индусов к 6 месяцам ареста и последующей депортации. А когда йеменские, палестинские и суданские иммигранты поддержали вторжение Саддама Хусейна в Кувейт в 1990 г., нефтяные королевства выслали их назад. Всех до одного. Миллион человек. За неделю.