О «дипломатической войне» и возможности примирения с Америкой, травле Трампа и чудесах русофобии в эксклюзивном интервью «АиФ» рассказал председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев.
Виталий Цепляев, «АиФ»: Константин Иосифович, на Валдайском форуме президент Путин сказал, что «Россия будет работать с США, несмотря ни на что, если они сами захотят». Остается понять: захотят ли американцы?
Константин Косачев: Начнем с того, что я бы сравнил речь президента на «Валдае» с его выступлением 10 лет назад в Мюнхене. Как по масштабности видения современных проблем, так и по тому, как эта речь интерпретируется тем самым «коллективным Западом», к которому она в первую очередь обращена. Я очень хорошо помню, как Мюнхенская речь была практически моментально воспринята как «конфронтационная, агрессивная» и т. п. Хотя, если не полениться ее перечитать, диву даешься, насколько такая интерпретация была неверной! На самом деле это была очень конструктивная речь, содержавшая в себе несколько конкретных призывов к диалогу.
Была ли такая интерпретация намеренной или смысл Мюнхенской речи исказили по незнанию? Думаю, что, скорее всего, это было сделано намеренно. Точно так же и сейчас, подозреваю, конструктивное содержание президентского выступления попытаются замолчать. А те тезисы, которые можно представить в качестве «подтверждений» агрессивности России, будут, наоборот, всячески преувеличены и выставлены на первый план.
На мой взгляд, речь идет о совершенно осознанной политике искажения тех сигналов, которые идут от России и лично от президента Путина. Делается это в интересах общей стратегии Запада на «сдерживание» нашей страны. Данная стратегия провозглашается открыто, и она связана с тем, что мы, пожалуй, остались единственной костью в горле у США. По крайней мере, в политической плоскости: в экономической роль такой «кости» играет Китай, который не дает американцам диктовать правила мировой торговли.
Россия последовательно выступает против однополярной модели мира во главе с США. Наша модель мироустройства принципиально иная, она не предполагает никакого единоличного лидерства и исключительности какой-либо из держав, независимо от ее потенциала. По большому счету эта нестыковка и обуславливает нынешнюю конфронтацию, которую США навязывают России, и на которую мы пытаемся отвечать встречными неконфронтационными подходами и оценками (мы это в очередной раз услышали на форуме «Валдай»). Эта конфронтация будет обостряться по мере того, как Россия будет приближаться к своим президентским выборам, поскольку для США Владимир Путин как руководитель нашего государства, очевидно, и есть главный раздражитель, главная помеха в их экспансионистской политике.
«Эта политика загоняет мир в тупик»
— Скоро год, как в самих Штатах президентом избрали Дональда Трампа. В России от него ждали поворота от вражды к сотрудничеству. Мы жестоко ошиблись? Теперь уже окончательно ясно, что «Трамп не наш»?
— Да, надежды были, но я бы не связывал их с личностью Трампа. Она, эта личность, и тогда для нас была не до конца понятной, и остается таковой до сих пор. Откуда взялись надежды? Мы прекрасно понимали, что победа Хиллари Клинтон означала бы продолжение той политики, которую мы наблюдали при президенте Обаме и его предшественниках. Политика Вашингтона последних 20-25 лет совершенно точно нас не устраивала, потому что её целью было обеспечение глобальной гегемонии США в мире, игнорирование национальных интересов других стран. Было понятно, что эта политика загоняет мир в какой-то безысходный тупик. И мы надеялись, что появление альтернативного политика, политика с другим взглядом на мир, возможно, поменяет эту неверную стратегию США.
Да, увы, пока эти надежды не оправдываются. Президент Трамп и до, и после выборов говорил немало правильных вещей. Например, недавно я слушал его речь в зале заседаний Генассамблеи ООН. Сначала он говорил о том, что Америка не будет навязывать свою волю окружающему миру. Но вся вторая половина его речи фактически перечеркивала первую.
— Получилось так, что, отбиваясь от шквала обвинений в «связях с Россией», Трамп, сам того не желая, вынужден проводить нарочито антироссийскую политику, даже более жёсткую, чем при Обаме. Парадокс?
— Трамп — президент, который бросил вызов сложившейся системе. Но его победа на выборах только сплотила и взбодрила его оппонентов. И сегодня он имеет дело с консолидированной оппозицией как в лице Демократической партии, так и в значительной мере в лице своих однопартийцев-республиканцев. Трампа обкладывают всеми возможными красными флажками, провоцируют на какие-то действия, которые могут создать перспективу его досрочного ухода из власти вплоть до импичмента и возвращения в Белый дом какого-то системного политика.
В этом смысле Россия, к сожалению, стала не предметом содержательных претензий к Трампу, а инструментом, для того чтобы загнать его в угол. Но тема «связей Трампа с Россией» очень органично легла в канву той русофобии, которая в США складывалась десятилетиями. Мы фактически оказались в заложниках у той внутриполитической возни, иначе не скажешь, которую весь мир наблюдает в Соединенных Штатах Америки. Трамп защищается, но он действительно загнан в угол и лишен возможности маневра, не может реализовывать те справедливые и здоровые идеи из своей программы, о которых он говорил.
— В том числе он вынужден был подписать закон об усилении санкций против России, хотя поначалу намеревался их отменять.
— Подписывая этот закон, Трамп публично заявлял, что не согласен с ним. Но деваться некуда, иначе его оппоненты в Конгрессе получат еще один мощный повод обвинить президента в излишних симпатиях к России. Бросив вызов системе, Трамп пока этой системе уступает.
«Мы должны проверить судебную систему США на прочность»
— Хорошо, пусть Трамп сам разбирается со своими оппонентами. Но России-то что делать? От санкций США перешли к совсем уж неприличным «наездам»: сначала отняли у РФ несколько зданий дипмиссии, потом устроили в этих зданиях обыски, сняли с них российские флаги. Отказали в визах делегации наших военных, собиравшихся лететь в ООН... Как на все это реагировать? Терпеть, утираться или отвечать какими-нибудь болезненными для США ударами?
— Мой ответ следующий: нам нельзя утираться, нельзя спускать такие вещи. Ни в коем случае нельзя в ответ делать меньше того, что делают нам Штаты. Но, с другой стороны, надо всегда помнить о том, что история сегодняшними событиями не заканчивается. Нам как мировой державе, которая имеет свою долю ответственности за глобальную безопасность, не стоит поддаваться на провокации, срываться в эмоции и делать в ответ больше того, что делают США. Надо сохранять здравый смысл, помнить о том, что от того, будут ли нормализованы наши отношения, зависят судьбы мира. И вести себя как ответственная мировая держава.
— На полный разрыв дипломатических отношений с США мы не пойдем?
— Я против этого. Еще раз повторю: там, где возможно, надо отвечать зеркально. Выравнивать условия работы дипломатов, СМИ: если нам их ухудшают, мы отвечаем тем же. В экономике, правда, зеркальности не получится: надо всегда помнить о том, что своими ответными действиями мы не должны повредить отечественным производителям, которые заинтересованы в сотрудничестве с США. Надо находить такие сферы, где наши ответные действия не имеют обратного эффекта для интересов национальной экономики.
— Реально ли добиться возвращения нашей дипломатической собственности через суд?
— Реально, и такая работа уже идет. Наши МИД и Минюст готовят иски в американский суд, причем с привлечением американских же юристов. Это важно для того, чтобы иски не были отклонены из-за каких-то формальных недочетов.
Мы должны проверить судебную систему США на прочность: не скатится ли она из правового поля в политическое, начав прикрывать очевидно неправовые действия американской администрации. Если решение будет вынесено не в нашу пользу, нам надо будет обращаться в международные инстанции. Но здесь, к сожалению, могут возникнуть проблемы. Американцы всеми способами защищают себя от юрисдикции любых международных судов. У них действует абсолютный приоритет национального законодательства. Именно поэтому нам надо попытаться восстановить справедливость через американскую судебную систему. Тем более что рассматривается вопрос о собственности, а уважение к чужой собственности до сих пор в США было одним из ключевых принципов их государства.
«„Русский след“ могли бы найти и в истории с Моникой Левински»
— Постпред США при ООН Никки Хейли на днях снова рассуждала о «вмешательстве» России во внутренние дела США, имея в виду американские выборы. Что называется, чья бы корова мычала?
— Разумеется. США — пожалуй, единственное государство в мире, которое открыто провозглашает вмешательство в чужие дела инструментом своей внешней политики. Из американского бюджета финансируются программы «демократизации» других стран, будь то Россия, Украина, Грузия, государства Ближнего Востока... То, что США бесцеремонно вмешиваются в дела других стран, очевидно всем. Хотя мы сейчас очень серьезно занялись этим вопросом, создали в Совете Федерации комиссию, часть работы которой посвящена как раз тому, чтобы систематизировать информацию об американском вмешательстве в дела других государств и сделать её достоянием общественности.
Что касается обвинений в наш адрес, то, на мой взгляд, американцы тем самым готовят почву для вмешательства в нашу кампанию по выборам президента РФ. Рассуждая о «происках России», они обрабатывают общественное мнение, чтобы потом свое будущее вмешательство в наши внутренние дела представить якобы ответной мерой. Мол, если русские вмешиваются, то и нам можно. Это будет абсолютным лицемерием, абсолютным извращением истины. Мы в американские дела никогда не вмешивались, обвинения в наш адрес никогда не сопровождались никакими доказательствами. Более того, я не раз участвовал в дискуссиях в том числе с американскими специалистами в области разведки, компьютерных технологий, и даже они признавали, что доказать причастность той или иной страны к хакерским атакам технически невозможно.
— Телеканал CNN недавно договорился до того, что русские с помощью популярной мобильной игры Pokemon Go провоцировали афроамериканцев на протесты, разжигая в Штатах межрасовую рознь. Странно, что еще не додумались найти «руку Москвы» в недавнем поражении футбольной сборной США от команды Тринидада и Тобаго, из-за чего впервые за 30 лет американцы не попали на чемпионат мира по футболу.
— Это уже ничего, кроме смеха, не вызывает. И покемоны, и то, что мы, оказывается, «подговорили» каталонцев голосовать за независимость от Испании... Я даже написал у себя в фейсбуке, что если бы история с Биллом Клинтоном и Моникой Левински произошла сейчас, то наверняка и в ней бы нашли «русский след».
«Никакой изоляции России нет и в помине»
— Недавно вы участвовали в ассамблее Межпарламентского союза (МПС), которая проходила в Санкт-Петербурге. Что показал этот форум? Что политика США по изоляции России провалилась? Хотя американской делегации в Питере точно не было.
— Американцы еще лет десять назад поступили с МПС так же, как сейчас с ЮНЕСКО: сначала прекратили платить взносы, а потом заявили о своем выходе. И это очередное подтверждение того, что американские претензии на какую-то исключительность, на мировое лидерство — это фейк. Потому что, когда они оказываются в ситуации равенства, — в дискуссиях, в сотрудничестве — они моментально теряют весь свой задор и убедительность. В МПС, как и в ЮНЕСКО, у них не было большинства. Там Штаты были точно на таких же правах, как Россия, Китай, Никарагуа, Куба, Сирия и Вануату. Кстати, Вануату именно у нас, в Петербурге, присоединилось к Межпарламентскому союзу... США очевидно не готовы работать в условиях здоровой конкуренции идей, не готовы оказываться в меньшинстве.
А что касается нынешней ассамблеи, то по своим масштабам она действительно превосходила все предыдущие: по количеству делегаций, обсуждаемых тем и т. д. И это была оценка всех участников. Санкт-Петербургская ассамблея войдет в историю МПС как самая представительная и самая яркая.
Никакой изоляции России нет и в помине. Более того, настоящий международный парламентаризм как раз там, в МПС и подобных ему структурах, а не в ПАСЕ и не в парламентской ассамблее ОБСЕ, где наши западные партнеры формируют некие коалиции большинства и навязывают свою точку зрения меньшинству. В МПС никто никому ничего не навязывает, стороны признают равенство друг друга и ведут друг с другом взаимоуважительный диалог в интересах выработки каких-то совместных идей и подходов.