Провал наступления ВСУ признали уже и на Западе, и на самой Украине. Что именно так всё и произойдет, ещё в мае на страницах «АиФ» предсказал бывший замначальника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны РФ, вице-президент Российского совета по международным делам генерал-лейтенант в отставке Евгений Бужинский.
«Нельзя проводить наступление, не имея превосходства»
Виталий Цепляев, aif.ru: — Евгений Петрович, не могу не отдать вам должное как прогнозисту. На ваш взгляд, почему разрекламированное наступление не удалось — российская армия к нему подготовилась хорошо, а украинская — не очень?
Евгений Бужинский: — Наша армия действительно хорошо подготовилась. Были учтены ошибки первого этапа кампании, оперативно ликвидировано отставание по некоторым позициям. Например, по беспилотникам. Одно время, имея по службе возможность изучить этот вопрос, я думал, что мы отстали здесь навсегда — и от США, и от Израиля, и от Китая. У нас были только отдельные модели разведывательных дронов, а про ударные речь вообще не шла. И вдруг мы совершили настоящий скачок и по количеству, и по качеству этих вооружений. Наши «Ланцеты» теперь впереди планеты всей — по точности, эффективности и другим параметрам.
Что же касается украинцев, то они понадеялись на натовских инструкторов. Но вот вопрос: когда сами натовцы, те же немцы, последний раз успешно воевали «на земле» — на полях Второй мировой? Чему они могут кого-то научить? Или, скажем, были сообщения о том, что британцы учат украинцев «десантироваться на необорудованное побережье». А где они сами последний раз так десантировались — в 1944 году в Нормандии?
Удивило меня и то, что ВСУ переняли натовскую тактику действовать батальонными группами, нащупывая узкие места в нашей обороне. Хотя в конфликте такого масштаба, при такой протяженности линии боевого соприкосновения, действовать можно только по канонам советской военной науки. Проводить наступление, не имея превосходства (а лучше господства) в воздухе, не имея хотя бы двукратного или даже трехкратного превосходства в живой силе, в бронетехнике, ствольной артиллерии, РСЗО, — дело безнадежное. И нет причин ожидать, что ситуация для украинцев изменится. Количество новой техники, которую американцы обещали им поставить, смехотворно. 10 танков, 20 самолетов, 30 гаубиц — как они могут переломить эту ситуацию?
Нельзя останавливаться, пока есть возможность добиться поставленных целей.
— Недавно главком ВСУ Залужный в интервью The Economist заявил о позиционном тупике, преодолеть который пока не может ни одна из сторон. Что за этим заявлением кроется — стремление начать переговоры или желание добиться от Запада резкого увеличения поставок оружия?
— Думаю, скорее второе. Потому что сегодня разговор о переговорах для Украины равносилен разговору о капитуляции. Возможно, Залужный и хотел бы «подморозить» конфликт, чтобы перевооружиться, получше подготовиться и опять пойти в наступление. Но мне кажется, России такая «подморозка» не нужна. Нельзя останавливаться, пока есть возможность добиться поставленных целей.
— Каким, по вашему мнению, будет характер зимней кампании?
— Победить, оставаясь в активной обороне, невозможно. Так можно только истощить силы противника, вымотать его. Поэтому я очень надеюсь, что наше командование проведет наступательную операцию. Ресурсы для этого имеются. Сейчас немного подсохнет почва, схватится морозом — и бронетехника сможет пойти вперед. Учитывая наше превосходство в авиации и других видах вооружений, можно провести мощную огневую подготовку, чтобы сократить число потерь. И в конечном счете добиться успеха. Задача минимум — освобождение оставшейся территории новых регионов.
— Для чего такие большие силы брошены на взятие Авдеевки — едва ли не самого укрепленного района обороны противника?
— Из Авдеевки они обстреливают Донецк. Потом можно будет идти к оставшимся укрепрайонам — Славянску, Краматорску. А что касается «самого укрепленного» — мы там успешно применяем 500-килограммовые ФАБы, снабженные модулями планирования и коррекции. Но эти бомбы могут быть и полутора-, и трёхтонными — и тогда от этих хваленых укреплений камня на камне не останется. Если мы эти бомбы пока и не применяем, то только из моральных соображений, поскольку в Авдеевке еще остаются мирные жители.
Решающий вклад в исход сражений наёмники внести не могут.
— Говорят, в рядах ВСУ становится меньше иностранных наёмников. Почему они уже не так охотно едут воевать на Украину?
— Наёмники делятся на две категории: идейные и те, кто воюет исключительно ради денег. Первых обычно не больше 25%. По некоторым данным, всего на Украине в составе Интернационального легиона воевало 12 046 иностранных наемников. На текущий момент осталось около 1800 человек. Причина — большие потери и значительное число разочаровавшихся. За время СВО было ликвидировано 5680 наемников, а более 4500 — покинули Украину. Среди «идейных» преобладают поляки, грузины, американцы, австралийцы, англичане. Но они тоже видят, как идет эта кампания. Плюс украинцы не всегда регулярно и честно платят. Поэтому желания рисковать своей жизнью у наемников не прибавляется. Но я бы вообще не рассматривал их как сколько-нибудь значимую силу. Решающий вклад в исход сражений наёмники внести не могут. Они хороши, чтобы воевать с племенами где-нибудь в Африке, вот там эти «дикие гуси» и «солдаты удачи» в прошлом действительно неплохо себя проявили. А в таком серьезном конфликте, как на Украине, они ничем не лучше украинцев.
«Нам нужна капитуляция, мир на наших условиях»
— Судя по тому, что интенсивность применения ракет и дронов в последнее время несколько снизилась, стороны припасают их к зиме, для атак по инфраструктуре и военным объектам?
— Не исключено. Полагаю, что российские войска смогут этой зимой наносить массированные удары, перегружая украинскую ПВО, не давая противнику опомниться. Ведь что такое две батареи «Пэтриот», которые есть у ВСУ? Да, они более или менее прикрыли Киев. Но я напомню: в советское время Украину прикрывала целая армия ПВО — 1200 пусковых установок С-200, С-300, «Буки». А сейчас их в общей сложности не более 100. Даже все объекты критической инфраструктуры защитить ими невозможно, не говоря уже о военных объектах.
— Некоторые эксперты считают, что США заинтересованы в затягивании конфликта, потому что это выгодно их военно-промышленному комплексу. Вы ранее говорили, что бесконечно снабжать Украину оружием Запад не станет. По-прежнему в этом уверены?
— Да. Мне кажется, Байдену в преддверии выборов затягивание конфликта невыгодно. Ему нужно добиться либо победы, на что ВСУ не способны, либо паузы в военных действиях. И сделать вид, что отвоевание каких-то 17 квадратных километров для украинцев — огромный успех.
Чтобы годами поставлять Киеву оружие, американцам и европейцам пришлось бы перезапустить свою военную промышленность, расконсервировать фабрики, которые прекратили работу после окончания холодной войны. Но ВПК на Западе в частных руках, а частникам нужны гарантии, что их долгосрочные инвестиции окупятся, что заказы будут на 10-15 лет вперед. Таких гарантий им дать никто не может. Поэтому западники сейчас пребывают в раздумьях, что делать дальше.
— Попытаются ли они принудить Киев к переговорам с Москвой?
— Киев принудить они могут, но, мне кажется, эти переговоры не нужны нам. Нам нужна капитуляция, мир на наших условиях: признание новых границ РФ, нейтральный статус Украины и ее демилитаризация.
— Исходя из сегодняшней обстановки, как думаете, сколько еще может продолжаться СВО?
— Ответ на этот вопрос знает очень ограниченный круг людей. Если говорить о моих ощущениях, то мне хочется думать, что речь не идет о годах. Если мы проведем хорошую наступательную операцию, то летом 2024 года сможем всё завершить. В любой кампании рано или поздно наступает перелом. А когда он наступает, сыплется фронт, и противник начинает лихорадочно отступать.
«К расширению НАТО мы были готовы»
— Недавно Россия вышла из Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Означает ли это, что такие испытания возобновятся?
— Натурные испытания нужны, если вы делаете что-то совершенно новое. У нас, насколько я могу предположить, планов изобретать какие-то новые ядерные боезаряды нет, соответственно, нет пока и необходимости в испытаниях. Американцам они нужны больше, потому что они собираются принимать на вооружение новые типы зарядов малой мощности для своих крылатых и баллистических ракет. Хотя и они могут обойтись без натурных испытаний, ограничившись компьютерным моделированием. Поэтому выход России из договора — скорее демонстративный шаг. Коль скоро США этот документ так и не ратифицировали, то мы не видим больше смысла ограничивать себя какими-то обязательствами. И если американцы вдруг что-нибудь испытают, то мы тоже сможем это сделать.
— Генсек НАТО Столтенберг призывал принять Швецию в альянс до конца ноября. Для России это что-нибудь изменит или все необходимые решения по укреплению наших северо-западных рубежей были приняты уже после вступления в НАТО Финляндии?
— С 1992 года я по своим должностным обязанностям очень плотно занимался НАТО. Когда запустили программу «Партнерство во имя мира», мы тоже к ней подключились, вплоть до 2014 года принимали участие в натовских учениях, наряду с Финляндией и Швецией. И могли убедиться, что вооруженные силы этих стран давно имеют полную оперативную совместимость с силами стран НАТО. Так что фактически их вступление в альянс ничего не меняет. Это просто юридическая фиксация давно налаженного сотрудничества. Россия к такому сценарию, думаю, была готова. Теперь мы просто получили формальный повод для наращивания своей группировки на северо-западе страны. Учитывая, что в 90-е годы мы этот регион несколько оголили, такое усиление будет во всех отношениях уместным.