Недавно Уиллард Ромни, кандидат в президенты США от республиканцев, заявил, что если победит на выборах, то Россию ждут нелёгкие времена.
Холодная война?
«AиФ»: - Александр, так почему Россию не любят на Западе?
А.Р.: - У России есть свой геополитический интерес - интеграция на постсоветском пространстве. И приоритет её внешней политики очевиден: быть лидером вместе с Китаем в построении мультиполярного мира. Эта концепция идёт в противовес политике Запада, который, конечно, соглашается, что мир будет мультиполярным, но подталкивать этот процесс не хочет. Запад не настроен агрессивно по отношению к России. То, что кажется агрессией, на самом деле разочарование в том, что Россия не пошла по западному пути развития в 1990-е годы. Что Россия не хочет быть в роли ученика Запада, в то время как другие посткоммунистические страны Восточной Европы сели на школьную скамью и начали зубрить демократию. А также в том, что демократические институты у вас в стране так и не заработали. Западу кажется, что недемократическая Россия может вновь стать врагом. Поэтому наблюдается целенаправленная попытка заставить Россию вернуться на путь демократии.
«AиФ»: - Если всё-таки Обама не останется на второй срок, возможна ли новая холодная война?
А.Р.: - Если Ромни победит - я всё-таки думаю, что этого не произойдёт, - мне кажется, будет как в 2000 году, когда Клинтона сменил Буш-младший. Тогда была чеченская война, и на Россию обрушилась жуткая критика. Советники убеждали Буша вести очень жёсткую политику в отношении путинской России. Потом произошло 11 сентября, и позиции России и Америки очень быстро сблизились. Так что исключать ничего нельзя. Я не предсказываю 11 сентября, я предсказываю, что после фазы противостояния американские и российские элиты поймут свою ответственность перед развитием глобального мира, всё-таки договорятся и не будут начинать холодную войну. Холодная война и так идёт в головах людей: Запад считает, что Россия ещё не изменилась, а Россия считает, что Запад не имеет права её учить. Но нельзя забывать, что Запад учит не только Россию, он пытается учить и арабов, и китайцев. В отношении России я это объясняю психологическим страхом. Запад один раз уже выиграл холодную войну: в конце 80-х, в том числе и в России, за несколько месяцев рухнула вся эта коммунистическая система, которую боялись на протяжении стольких лет. В понимании Запада народы освободились от своих диктаторов. Запад сегодня считает, что нужно подталкивать другие страны к либеральным революциям, забывая при этом, что такие народы, как китайцы, индусы, арабы, к этому не особенно стремятся. Есть страны, где превалируют другие ценности: стабильность, социальные условия, национальный интерес. Я бы назвал это конфликтом цивилизаций, даже борьбой цивилизаций. Но не думаю, что это приведёт нас к войне.
«AиФ»: - Вы говорили, что после 1991 года на Западе появилась политическая установка не допустить создания новой Российской империи.
А.Р.: - Действительно, на Западе есть негласное постановление в политике - не допустить в Европе восстановления Российской империи, которая слишком часто восстанавливалась. С открытия окна в Европу Петром Великим вдруг появилась Россия, которую считали раньше феодальным государством татар, да ещё и с отличной от Европы религией. Потом Россия победила Наполеона, чего никто не ожидал. Он всю Европу покорил, а Россию - нет. Гитлера также прогнала со своей территории. И после каждой такой войны Россия восстанавливалась как империя. Это в генетической памяти многих европейцев осталось как что-то негативное. Россия - другая: по своей территории в 10 раз больше Европы, у неё свои, византийские традиции, своё преклонение перед государством, которое уже отмерло в Европе. Это всё приводит к тому, что Россию боятся, во всяком случае боятся сильную Россию. Я думаю, это вопрос поколений. Когда забудутся страхи холодной войны, когда Россия и Европа поймут, что главные их враги - на юге, что мы уже не в восточно-западном конфликте, а в конфликте север - юг, Ирак, Иран и т. д.
Империи закончились
«AиФ»: - Сегодня, по-вашему, возможно создание новой Российской империи или Россия слишком слаба для этого?
А.Р.: - Думаю, времена империй закончены. У Евросоюза империя тоже не получается. Мы видим, что великие интеграционные идеи на Западе рушатся. Мир стал другим, и Америка уже завершает век своей империи. Это будет очень сложный мир региональных центров. Как региональная держава Россия точно восстановится. Да и самой России империя не нужна, потому что с юга идёт рост исламизма, который будет очень сложно остановить. Чем больше Россия будет приближаться к югу, тем больше она будет принимать ислам. У России есть много путей. Конечно, она может создать тактический союз с Китаем и уйти в Азию, но это приведёт к концу российской европейской цивилизации, той, какой мы её знали последние тысячу лет. Ведь нужно будет сливаться с азиатским менталитетом, но я не думаю, что Россия это может и хочет. Есть два других пути: попытаться договориться с Западом о сожительстве на европейском континенте или войти в Европейский союз, не образца 2012-го, а образца 2020 года.
«AиФ»: - В России сегодня произошёл раскол: кто-то считает, что Путин - наш президент, а кто-то, что Путин - это не наше будущее.
А.Р.: - Я не вижу причин, почему он должен лишиться власти до 2018 года. В России протестует специфическая прослойка среднего класса, но и то эти протесты сходят на нет. Путин поставил себе исторический памятник, когда в 2000-е годы спас страну от развала. Люди в России не хотят этого понимать, но это так. Так, как большинство россиян живёт сегодня, они никогда не жили. Вопрос в том, а что Путин ещё может дать России? Ему 60 лет, когда он пришёл к власти, ему было 48. Сегодня он уже относится к старшему поколению. А Россия - молодая держава, здесь играет большую роль поколение, которое не имеет коммунистической памяти. Эти люди ожидают от Путина, чтобы он двигал страну вперёд, а не восстанавливал прошлые идеалы. Понимает ли это Путин? В своей первой книге «От первого лица» он сказал о Гельмуте Коле, что он много сделал для Германии, но политик не должен ошибиться и пересидеть во власти. Думаю, ему стоит вспомнить собственные слова, чтобы не оказаться в позиции ретрограда.