«АиФ»: - В последнее время многие политики различных уровней говорят о проблеме во взаимоотношениях Северного Кавказа и России. Например, в конце августа премьер-министр Владимир Путин на встрече с журналистами в Чечне заявил, что ставить вопрос об отделении Северного Кавказа категорически нельзя, потому что Кавказ - это жемчужина нашей страны. Она нужна ей. Буквально через несколько дней после этого президент Дмитрий Медведев предостерег кандидатов в Государственную Думу от выступлений на межнациональные темы. Как Вы считаете, Михаил Геннадьевич, с чем это связано?
М.Д: - Во-первых, Владимира Владимировича Путина легко понять. Если уж наши националисты, съездив в Грозный, начинают «петь осанну» Кадырову. Причем такую, что можно подумать, что он сейчас изберется в президенты России. Понятно, когда обычный человек общается с чеченскими журналистами, он тоже побаивается и говорит правильные слова. Это естественно. Путин – тоже человек. Зачем ему рисковать?
Межнациональные отношения – это у нас больная тема, потому что наше государство проводит очень жесткую политику подавления коренного населения. Поскольку подавление происходит и по этнокультурному принципу, то естественно, государство переживает, чтобы никто его в этом не обвинил.
«АиФ»: - Почему же Россия проводит политику подавления коренного населения? Зачем это нужно нынешним властям?
М.Д: - Суть Российского государства - это коррупция. Критически значимая часть правящей бюрократии рассматривает население как биомассу, которая подлежит переработке в личные богатства: по праздникам называют словом «население», сейчас начинает пробиваться запрещенное слово «народ», но смысл таков. Когда вы занимаетесь переработкой людей в товары личного потребления, будь то замок, абажур или удобрение для вашего садика, то вам очень важно, чтобы это население было послушным, чтобы оно не подозревало, что у него есть какие-то права, и чтобы оно дисциплинированно носило вам взятки.
Культуры у всех народов разные. Нельзя говорить, что какая-то лучше, какая-то хуже, они – разные. Не видеть этого, значит, отрицать существование собственного головного мозга. И эти культуры отличаются по глубине социальной катастрофы, в разных регионах социальные катастрофы после развала Советского Союза развиваются с разной скоростью.
Когда приезжают трудолюбивые «соотечественники» из Средней Азии, люди, которые едут из ада на самом деле, они четко знают, что у них никаких прав нет, не говоря уже о том, что в таких замечательных странах, как Таджикистан, русский язык в школах уже не преподается, поэтому они и по-русски говорить не могут, а российские диаспоры, такие как, например, «Союз таджиков России», очень внимательно следят за тем, чтобы люди не дай Бог не выучили русский язык, потому что тогда они смогут интегрироваться, тогда власть диаспоры резко снизится. Люди, которые понимают, что они бесправны – это идеальное сырье для эксплуатации. Они - рабы, и в большинстве случаев их это устраивает, потому что то, что ждет их на Родине, значительно хуже этого рабства. Для чиновников и бизнесменов, которые занимаются выжиманием у человека последнего пота – это очень выгодно, это готовый человеческий материал.
А местное население, которое знает, что у них есть какие-то права, глубоко неадекватно этой системе. Им нужно платить за жилищно-коммунальные услуги, им нужно как-то содержать семьи, которые живут не на хлебе и воде, поэтому хотят за свой труд зарплаты, а не миски супа. В этой ситуации лишенная всякого контроля правящая бюрократия и олигархический бизнес выбирают гастарбайтеров. Им не нужно местное население, потому что местное население, как говорил еще старик Плюшкин, завело себе дурную привычку трескать (есть) каждый день. Неприемлемо! Это беспредел. Это грабеж честного бизнеса. С другой стороны, есть разное отношение к коррупции. Представьте себе, что вы – чиновник. Хотите купить себе скромненький коттеджик в Арабских Эмиратах. Вам нужно много сотен тысяч долларов. У вас есть выбор: или выдавливать эти доллары по копейке из тысяч русских, и из этой тысячи на вас сто человек напишет в правоохранительные органы, от которых тоже потом придется откупаться, может быть. Еще человек десять попытаются вас встретить в подворотне и предостеречь вас соответствующими методами, или вы говорите несколько слов уважаемому человеку из диаспоры.
Уважаемый человек из диаспоры приносит вам все, что надо, без шума, без криков, потому что разные культуры по-разному относятся к взяткам. Есть культуры, в которых это - народный обычай. Есть культуры, в которых это - нормальный способ ведения бизнеса. Он тысячи лет существует и еще столько просуществует. Ломать эти культуры крайне тяжело. Можно, что показывает пример крайне нелюбимого мной Саакашвили, но это редкий пример. У нас - это не тот случай. Когда коррупция является основой государственного строя, насколько я могу судить, законопослушный чиновник, будь то даже президент, бороться с ней не может. И естественно, что чиновник выбирает диаспору. А дальше начинается встречная экспансия, потому что вы понимаете, и ваши дети понимают, что они могут сотворить все, что угодно, и им за это ничего не будет, потому что их выкупят, они и творят, что угодно. А мы имеем массовые немотивированные убийства по всей Москве. Более того, поскольку население России начинает этим возмущаться, его обвиняют в фашизме, его обвиняют во всех смертных грехах, его обвиняют в недостаточной толерантности и не политкорректности. Высказывания типа: «Русское быдло в принципе не способно работать» не считаются разжиганием межнациональной розни, они не считаются обвинением по межнациональному признаку. Зато любая бытовуха с участием представителя национальных меньшинств (имеются в виду люди из Северного и Южного Кавказа, Средней Азии) автоматически трактуется как преступления на межнациональной почве, причем не важно, кто виноват, уже есть обвинительный уклон в сторону русских и других коренных народов России.
«АиФ»: - А почему именно Северный Кавказ?
М.Д: - С одной стороны, они - граждане России. Люди, которые приезжают из Азербайджана, понимают, что это не совсем их страна и стараются вести себя в рамках дозволенного, не всегда получается, но стараются. С другой стороны, люди из Средней Азии забиты, они пока не выпьют, свое место понимают. А Северный Кавказ – это граждане Российской Федерации. Такие же люди, как и мы, но при этом глубина социальной катастрофы на Северном Кавказе чудовищна, скорость и масштабы этой катастрофы усугубляется потоками денег, которые туда вливаются, и разрыв увеличивается. Там всегда было аграрное население, там всегда были рудименты родоплеменного строя. Абреки – последние, их народы выселили в 1944 году, абреки остались в горах и там еще несколько десятилетий жили. Но бандитизм смыл слой цивилизации мгновенно. С одной стороны, люди не виноваты, что выросли в условиях социальной катастрофы, но, с другой стороны, когда вы видите собачку, у которой изо рта капает слюна и хвост поджат, вы понимаете, что собака не виновата в том, что ее покусала бешеная лисица, но вы все равно боитесь этой собаки, сторонитесь ее и принимаете к ней определенные меры, потому что она вас укусит, и вы умрете.
У нас сейчас межнациональные отношения ровно таковы. Мне не удалось найти ни одного исследования по вопросам межнациональных отношений, например, по таким вопросам: Как вы относитесь к тому, что ваша дочь выйдет замуж за представителя соответствующих народов или сын женится на представительнице соответствующих народов? Готовы ли вы жить на одной лестничной площадке с ними? Как я понимаю, такие опросы проводятся, но результаты таковы, что их лучше засекречивать. Это объективно обусловлено, потому что этническая агрессия, которую испытывают на себе жители крупных, а теперь и мелких городов, чудовищна.
В Пермском крае две женщины повздорили в баре, одна из них (не буду называть национальность) наняла местных бандитов, которые работали в ОМОНе, теперь это ОПОН. И эти опоновцы не просто замучили до смерти мужа женщины, с которой они повздорили, они еще скальп с него сняли. Люди, прошедшие аттестацию! Никакие не дикари, но глубина социальной катастрофы в России стремительно догоняет Северный Кавказ.
Ситуация очень проста, если мы проиграем эту этническую конкуренцию, в Москве будет то же самое, что в городе Грозном, она быстро перестанет быть русским городом. Есть два пути: или коренное население (русские и другие национальности) должны сбросить с себя остатки цивилизации и погрузиться на тот же уровень, что и их этнические конкуренты, или нужно оздоровить Российское государство. Это уже называется не просто экстремизм, это призыв к свержению государственного строя. Призыв «Долой самодержавие» судебные эксперты в Курской области официально трактовали как призыв к насильственному свержению государственного строя.
Так у нас государство относится к любой мысли о том, что кто-то имеет какие-то права. Если вы, как носитель русской культуры, совершенно неважно какой национальности человек, это принципиальная вещь, это то, что отличает здравый смысл от фашизма, не важно, какой национальности человек, важно, какой он культуры. Если он скальпирует людей, ему место в зоопарке, потому что это культура первобытная. У русской культуры есть титульные качества: хорошие и плохие. Из всех моих знакомых, человек, который больше всех под эти качества подходит, то есть является истинно русским с точки зрения русской культуры, чистокровный азербайджанец по всем своим предкам. Проблема в том, что люди русской культуры, как правило, люди старшего возраста, а те, кому 30 лет и моложе, это уже жертвы социальной катастрофы. Они не виноваты, но при этом государстве они являются огромной проблемой.
Полный текст онлайн-конференции с Михаилом Делягиным