Екатерина Ларинина, АиФ.ru: Основной вопрос, конечно, касается расклада сил. Для участия в выборах в Верховную Раду было зарегистрировано много радикальных националистических партий. Как вы думаете, чем руководствуется украинский ЦИК, когда допускает такие партии к выборам? И главное, чего ждать России в случае, если представители этих партий составят большинство в украинском парламенте?
Дмитрий Куликов: Скорее всего, эти националистические партии действительно получат большинство. Дело в том, что националистическая идеология действительно является довлеющей и ведущей в украинском обществе, она востребована. Поэтому нет никаких сомнений, что большинство голосов будет у партий радикальных и националистических взглядов. Но для этого ведь выборы и проводятся — чтобы гомогенизировать парламент, чтобы он отвечал тем запросам, которые сейчас есть у украинского общества. Поэтому ничего удивительного здесь нет.
Но я бы не переоценивал эти партии с точки зрения действительного политического значения. Во многом это такие манипулятивные организованности. Все прекрасно знают, что большинство этих сил на самом деле регулируются другими закулисными отношениями, связями с крупными олигархами и целыми группами. Дело не в их риторике, а в том, какие решения будут приняты теми людьми, которые на них влияют и определяют их политику.
Какого-то улучшения с Россией по результатам этих выборов ожидать не приходится. По всей видимости, господин Порошенко достигнет своих целей в том смысле, что ему обязательно нужны эти выборы в парламент для того, чтобы сформировать свою власть, как достаточно цельную и монолитную. Ведь по той конституции, по которой сейчас живёт Украина, президент не обладает всей полнотой власти, и ему нужно сформировать ещё и своё правительство. Я так понимаю, что основная цель выборов — получить некоторую моновласть, сконцентрировать её максимально в своих руках. Порошенко к этому стремится, и я пока не вижу ничего, что могло бы ему в этом помешать.
— Не проще ли было просто в соответствии с законом о люстрации «подчистить» всех неугодных?
— Закон о люстрации — это рычаг давления, ничего другого за этим нет. В украинском обществе сегодня можно люстрировать любого, потому что там практически нет людей-политиков, которые бы не сотрудничали с прошлой властью. А выборы нужны для того, чтобы сформировать подконтрольное большинство, и в этом заинтересован прежде всего президент Порошенко. Выборы — это его затея и его план. Поэтому одно другому здесь никак не противоречит, а скорее помогает. Если мы понимаем, что закон о люстрации — это рычаг давления, тем лучше он помогает сформировать такое подконтрольное большинство.
— Какие шансы на предстоящих выборах есть у «Оппозиционного блока», куда должны были войти все бывшие члены Партии регионов? Чем они будут завлекать электорат?
— Им сложно. Я думаю, что это могло бы быть какой-то заявкой на будущее, хотя понимаете в чём дело: сейчас действительно украинское общество сильно гомогенизировано. Оно совершенно не приемлет какой-то другой точки зрения, чем общественно устоявшаяся. Занимать какую-то альтернативную, другую позицию на Украине сейчас действительно опасно. Поэтому избиратели будут стараться как-то мимикрировать под принцип некоего общественного согласия и особо не высовываться. Насколько мне известно, действительно, многие опасаются. «Оппозиционный блок» в этом смысле не является чем-то, что способно защитить своих избирателей, обеспечить главенство закона. Поэтому многие избиратели будут стараться, что называется, «слиться с толпой», никак не противоречить общественным интересам, постараются не выделяться. Я думаю, что это будет довольно массовым явлением на этих выборах. Если «Оппозиционный блок» и пройдёт в парламент, то на минимум миниморум.
— Какая судьба уготована для Яценюка, останется ли он премьером?
— Понятно, что партия Яценюка-Турчинова не наберёт много на этих выборах. Но у неё есть шанс пройти в парламент. А дальше всё это будет предметом закулисных торгов, в том числе и предметом особого влияния США. Понятно, что Яценюк в качестве премьера Соединённые Штаты полностью устраивает, они его лично и персонально поддерживают. Это заметно, это бросается в глаза. Поэтому не думаю, что одни только результаты выборов будут определять дальнейшую судьбу Арсения Петровича. Я думаю, что во многом судьба премьерского кресла будет результатом различных сложных закулисных переговоров, но и позиции США, конечно, тоже.
— Останется ли Юлия Тимошенко на политической арене?
— Сразу после её освобождения, я так понимаю, ей настоятельно посоветовали снизить свою активность, она её и снизила. По всей видимости, «Батькивщина» пройдёт в парламент, за счёт этого Тимошенко сохранится в числе действующих политиков. А дальше она будет действовать по обстоятельствам. Тимошенко ведь — такая особая фигура, которая всегда действует по обстоятельствам и никогда не действует по принципам. Трудно найти в политике человека, который бы столько раз изменял свои принципы в зависимости от обстоятельств, но у Тимошенко это прекрасно получается, она талантлива в этом смысле.
— Насколько велика вероятность провокаций в ходе выборов? Со стороны кого их можно ждать?
— Провокации и разные беспорядки, конечно, ожидать можно, потому что они вот уже год вообще не прекращаются на Украине, это постоянный фон. Совсем недавно была очередная волна, и ничто не мешает произойти этому и в день выборов. Поскольку украинское государство разрушено, то всё это напоминает среду, в которой слишком много разных сил и единиц пытаются бороться за свои интересы. Поскольку вся эта среда никак не регулируется законом, то различные силовые действия вполне вероятны и возможны.
— По окончании регистрации партий ЦИК Украины стало ясно, что партии, представляющие интересы русскоязычного населения, на выборы просто не были допущены. Кроме того, украинские власти решили не приглашать российских наблюдателей. И в-третьих, Украина находится в состоянии гражданской войны. Должна ли Россия при всех этих обстоятельствах признавать легитимность выборов и их итоги?
— Вы понимаете, выборы — это суверенная функция страны. Это веяние последних десятилетий, что выборы кто-то признаёт или не признаёт. Наши наблюдатели туда не едут в том числе потому, что невозможно обеспечить безопасность. Я думаю, что эти опасения обоснованы, провокаций всегда можно ожидать. Какой будет позиция Российской Федерации — я не знаю, я за неё судить не буду. Но я понимаю, что легитимность этих выборов внутри самой Украины уже будет носить сомнительный характер, потому что непонятно, что происходит с Донбассом. Понятно, что у огромного процента русскоязычного населения, а также у тех, кто не поддерживал Майдан (а это до половины всего населения), теперь нет своего представительства, его тщательно уничтожали.
— К слову о ситуации в Донбассе. Есть мнение, что закон об «особом статусе» был принят как раз в канун выборов для того, чтобы всех «успокоить», чтобы выборы стали более легитимными в глазах ЕС и США. Однако сразу после их завершения Украина может снова начать попытки решения проблемы юго-востока силовыми методами. Такой сценарий развития событий возможен?
— Конечно, может начать, потому что пока до конца нельзя сказать, что стороны, и прежде всего украинская сторона, ступили на путь мирного решения проблемы. Теоретически, мирное решение существует для Донбасса. Примерно оно могло бы выглядеть таким образом: Донбасс объявляется особой территорией на три года, получает особые позиции по языку, по самоуправлению, по возможности взаимодействия с Россией и Таможенным союзом. Но одновременно этим же статусом можно было бы закреплять проведение через три года референдума — действительного, под наблюдением международного сообщества, с серьёзным корпусом наблюдателей, так, чтобы действительно быть уверенными в честности такого референдума. И за три года жители Донбасса могли бы определиться, где они хотят жить — на Украине, которая ступила, как нас уверяет украинская власть, на европейский путь развития, либо самостоятельно, либо с Украиной, но на особом положении и с особым статусом. Это нужно для того, чтобы у жителей Донбасса было мирное, спокойное время для того, чтобы подумать над этим вопросом.
Но то, что мы видим в части этого закона о территориях, это такой изувеченный и изуродованный политическими переговорами и влияниями прототип такого мирного решения, о котором я говорю. И действительно, нет никакой уверенности, что украинская власть выбрала этот путь и она пойдёт по пути мирного решения. Такой уверенности нет, и вполне может быть, что после выборов украинская власть опять попытается решить ситуацию силовым образом, как она её пыталась решить с весны этого года.
— Возможно ли сделать прогнозы итогов выборов?
— Делать прогнозы сейчас довольно трудно, потому что все опросы непонятно чему соответствуют. Та информация украинских социологов, которая у меня есть, говорит о том, что, во-первых, в разы увеличилось количество отказников, то есть тех, кто отказывается отвечать на вопросы. Во-вторых, социологи подозревают, что сильно увеличилась неискренность людей при заполнении социологических анкет. Поэтому трудно сказать о том, какими могут быть реальные прогнозы на эти выборы в смысле конкретных политических сил. Но можно сказать, что поскольку эти выборы проходят в военных условиях для Украины, в условиях гражданской войны, то, соответственно, парламент будет стремиться к некоторой унификации и консолидации.