В.В.Путин: Добрый день, уважаемые дамы и господа. Мне очень приятно встретиться с вами в очередной раз. Я всех приветствую и хочу в начале нашей беседы отметить, что, несмотря на мировой финансовый и экономический кризис, есть люди, на которых это не очень сказывается. Это журналисты, главные редактора и политологи - все выглядят упитанными и хорошо одетыми. Есть еще порох в пороховницах, как у нас говорят. Это хороший знак того, что и на других секторах нашей жизни, на других людях все постепенно будет отражаться в положительном плане.
Прошедший год не был бедным на различные события, на информационные поводы. Тем не менее - и у нас так сложилась практика, - мы чувствуем, что вы, как специалисты, которые занимаются Россией на профессиональной основе, уделяете этой проблеме особое внимание. По сути, многие из вас годы своей жизни этому посвящают. Интересно получать информацию из первых рук.
А нам в свою очередь, мне и моим коллегам, тоже полезно встретиться с вами, услышать даже в ваших вопросах то, что является наиболее проблемным, может быть, а значит - наиболее интересным. Сам анализ вопросов, которые вы задаете, - это уже хорошая пища для размышлений.
Кроме всего прочего, послушать вашу точку зрения - она звучит даже когда вы, так или иначе, формулируете вопросы, - чтобы сопоставить ее с нашей, выверить нашу собственную политику, наши планы и дела.
Наша встреча, так же как и в прошлом году, проходит 11 сентября. Это дата, когда и Соединенные Штаты, да и весь мир столкнулись с ужасной трагедией - мы помним, с террористической атакой на Соединенные Штаты. Связано это было с большим количеством человеческих жертв. Мы, как и несколько лет назад, скорбим об этих жертвах.
Вы знаете, что и в нашей стране недавно отмечался День памяти жертв террористических атак - это было 3 сентября. Россия как никакая другая страна знает, что это такое.
Считаю, что это еще одно напоминание о том, что в борьбе с общими угрозами мы должны отложить на задний план все наши возможные противоречия и споры и объединять усилия.
Кстати говоря, вы знаете об этом, по приглашению Премьер-министра Польши я недавно был в Гданьске, где польские друзья отмечали годовщину начала Второй мировой войны. И уроки этой войны говорят о том, что в вопросах подобного рода, вопросах борьбы с общими угрозами, мелочей быть не может. Мы все самым внимательным образом должны анализировать ситуацию и адекватно на нее реагировать.
Может быть, если бы ведущие страны мира в тот, предвоенный, период времени смогли встать над своими амбициями, страхами и претензиями друг к другу, может быть, и мировая история развивалась бы по другому сценарию.
Я уже упомянул о мировой финансовом и экономическом кризисе. Это уникальное явление. Мы сегодня довольно часто слышим такие оценки. Тем не менее, я еще раз эту оценку повторю: это уникальное явление, мировая экономика с такими событиями никогда не сталкивалась. Эти кризисные явления охватили почти все страны мира, так или иначе, на них отразились.
Нашу страну этот кризис затронул самым серьезным образом. Тем не менее, мы констатируем, что в последнее время, начиная с июня текущего года, в России наблюдается некоторая стабилизация и скромный, но все-таки рост экономики - на 1%, начиная с июня ежемесячно.
В европейских странах, мы знаем, это тоже наблюдается. Особенно это касается Федеративной Республики Германия, Франции - зона евро в целом начинает оживать. В США пока есть существенные проблемы, связанные с невозвратами и с ипотекой. Там еще не все рассосалось, и падение цен на недвижимость представляет пока достаточно серьезную угрозу. Но все-таки и в американской экономике появляется уже свет в конце туннеля. Мы рассчитываем, что эти позитивные тенденции будут укрепляться.
С удовольствием, поговорю с вами на все эти темы и применительно к нашей стране. Это все, что я хотел бы сказать вначале. Пожалуйста, как и заведено в практике наших встреч подобного рода, с удовольствием выслушаю ваши вопросы и постараюсь дать на них исчерпывающие и полноценные ответы.
С.В.Миронюк: Владимир Владимирович, разрешите мне на правах организатора от лица всех участников клуба поблагодарить Вас за возможность встретиться в очередной раз и ответить на наши вопросы. В этом году, страшно сказать, мы встречаемся в 6-й раз. Страшно сказать, потому что кажется, что все началось только вчера или позавчера.
В этом году в клубе работало 45 политологов из 15 стран. Наш состав немного обновился. Добавились новые коллеги из Германии, присоединились коллеги из Венгрии, Польши и Турции.
В этом году клуб работал в Якутии. Основная тематика заседаний прошла под лозунгом «Россия - Запад: назад в будущее». И работа четырех панельных дискуссий была сфокусирована вокруг обсуждения отношений России и Запада. Новые европейские архитектуры, обсуждение вопросов - действительно ли закончилась «холодная война» и действительно ли произошла или происходит ядерная перезагрузка?
Я думаю, что в своих вопросах коллеги выразят и свое мнение, и позиции, и уточнят свои точки зрения.
Позвольте мне от лица организаторов предоставить первое слово, дать возможность первому задать вопрос бывшему Премьер-министру Польши господину Лешику Миллеру.
В.В.Путин: Пожалуйста.
Л.Миллер: Спасибо большое. Господин Премьер, Ваша статья была опубликована в «Газете Выборча» накануне Вашего визита в Польшу. Она является важным и мудрым фактом не только в польско-российских отношениях, но, по-моему, также и в глобальной политике.
Кстати, Вы написали, что историческое примирение Франции и Германии проложило путь созданию Европейского союза - так и было. В свою очередь, партнерство России и Германии стало примером преодоления тяжелых воспоминаний и примером сотрудничества.
Тот факт, что между Польшей и Россией сейчас отношения сложные, для меня и многих моих соотечественников - горький парадокс. Наши отношения нужно улучшать. В этом деле важно, чтобы Ваши слова стали началом, а не концом долгого процесса.
О Вашем визите было написано и сказано много, причем очень много разных точек зрения. Это нормально. Скажите, пожалуйста, что для Вас было самым важным, и с каким впечатлением Вы вернулись из Польши?
В.В.Путин: Что для меня было самым важным - в чем? В ходе этой поездки, либо при принятии решения о том, чтобы поехать в Польшу?
Л.Миллер: В общем.
В.В.Путин: Самым важным было еще раз, я хочу это подчеркнуть - еще раз дать сигнал польскому народу и общественности о том, что Россия хочет и намерена выстраивать отношения с Польшей как с дружественным государством.
Мне представляется, что попытки подстроить проблемы прошлых лет под нужды сегодняшнего дня для каких-то отдельных политических сил в той или иной стране - контрпродуктивны. Это, по сути дела, попытка эксплуатации в корыстных целях проблем нашей общей истории. Мы ничего не имеем против того, чтобы проанализировать еще раз, что происходило в Европе и в мире накануне Второй мировой войны. Но мы хотим, чтобы эти оценки были объективные, и чтобы эта объективность помогала нам встать над общими претензиями, взяться за руки и пойти вперед.
Мне неудобно было озвучивать некоторые вещи, будучи в Польше, потому что я был гостем. Но не обращать на них внимание - неправильно и, повторю, вредно. Мы говорим о том, что привело к началу Второй мировой войны. И я в своей статье... Я вижу, что Вы прочитали, и благодарен Вам за то, что Вы обратили внимание на это творчество. Одна из главных мыслей, которая содержится там - это то, что «мир» после Первой мировой войны был сформулирован с ошибками. И Версальский мирный договор не просто зафиксировал положение Германии, а поставил немецкий народ в унизительное положение. Нельзя ставить в унизительное положение никакой народ, а тем более такой великий, как немецкий.
Ведь если мы посмотрим, что было там написано - а эксперты, анализируя, подтверждают: Германия никогда бы не выплатила никаких репараций, если бы платила все исправно. Это дало возможность нацистам сказать: с нами поступили несправедливо, и мы имеем право на реванш.
В самом Версальском договоре были заложены эти зерна реванша. Ну ладно. Пожадничали страны-победительницы, не смогли удержаться после Первой мировой войны. Но что дальше происходило? Как только нацисты пришли к власти, в 1934 году Польша подписала меморандум с Германией - по сути, тоже пакт о ненападении. В 1935 году Великобритания подписала с Германией договор, расширяющий действия Германии на море, по сути, аннулируя эту часть Версальского договора. Затем Франция подписала в двустороннем порядке. А в 1938 году и Франция, и Великобритания подписали так называемый Мюнхенский договор.
29 сентября подписали, 30 сентября Польша предъявила ультиматум Чехословакии, а 1 октября уже ввели войска в Чехословакию - и Германия, и Польша одновременно. Такая координация о чем говорит? О том, что тогдашнее польское руководство само открыло «ящик Пандоры», выпустило «джина из бутылки».
Но если Польша сама посчитала для себя возможным поучаствовать в разделе Чехословакии, то какое тогда моральное право сегодня кто-то имеет говорить о том, что с ней поступили так же, как она поступила с Чехословакией?
Я сейчас совсем не хочу быть адвокатом советской дипломатии 1939 года. Но Советский Союз подписал договор с нацистской Германией о ненападении - последним.
Представим себе ситуацию: когда все страны Европы подписали, немцы приходят к Сталину и говорят: теперь давайте подпишем с вами пакт о ненападении. А он говорит: а я не буду. Так это повод для начала войны. Что тогда могли сказать немцы? Он не хочет подписывать с нами договор о ненападении, он собирается воевать, значит... Конечно, его подписали.
Тем не менее, российская Государственная Дума этот договор с нацистами осудила. Хотя подписывали его Молотов и Риббентроп, министры иностранных дел, а Мюнхенский договор подписывали первые лица и Франции, и Великобритании, и Гитлер лично. И тишина - об этом почему-то не вспоминают. Почему же? А это все и были те шаги, которые привели к развязыванию Второй мировой войны.
Если вам недостаточно моей точки зрения, давайте обратимся к точке зрения человека, в искренности которого, в профессионализме которого и в несимпатиях к Советскому Союзу никто никогда не сомневался - это Уинстон Черчилль. Помните его слова, они очень хорошо известны всем исследователям: «Франция и Германия должны выбирать между позором и войной. Они выбрали позор, теперь им предстоит война». Вот оценка Черчилля в 1938 году. Он тогда уже сказал: все, будет война. А теперь кто-то делает попытки сказать, что это Советский Союз виноват в войне. Забыли про Черчилля? Чего это вы подзабыли-то, когда все мы помним?
Что касается непосредственно тогдашнего польского руководства. Тот же Черчилль уже в своих мемуарах писал, что «труп Чехословакии» терзал не только один хищник нацистской Германии, к нему присоединилась и Польша. Дальше он дает оценку Польше того времени, она тоже не очень хорошая, я даже не хочу сейчас повторять.
Но мы предлагаем на основе объективного анализа прошлого прийти к общему пониманию того, что действительно было причиной глобальной катастрофы, честно посмотреть друг другу в глаза, избавиться от всего наносного, что связано с конъюнктурой текущей политики, смотреть в будущее и идти вперед.
Вы знаете, почему и как, мне кажется, в странах Центральной и Восточной Европы это все еще остается актуальным? Потому что прав был тот наблюдатель, который не так давно сказал: «Советский Союз не мог дать вам свободу, потому что сам народ был несвободен». Абсолютно правильно. Что еще сказать?
Просто даже в Польше тогда - Черчилль об этом говорит - было две Польши. Одна - которая боролась за правду, а другая - пресмыкалась в чем-то. И тогда в Советском Союзе были люди, которые сидели в лагерях, а были те, которые сажали в лагеря. Зачем вытаскивать только одну сторону проблемы и вешать ее сегодня на всю страну?
Конечно, повторяю, в Центральной и Восточной Европе все эти раны свежие, потому что на протяжении достаточно длительного времени социалистическая система силой была распространена на эти страны и удерживалась с помощью Советского Союза. Это вызывало известные события и определенные настроения в обществе. Но это все в прошлом. Я, выступая в Гданьске, говорил об этом и сейчас могу повторить: не будем забывать о том, что агрессором-то является нацистская Германия. Нельзя ставить на одну доску жертв и палачей.
Мы были на Вестерплатте. Мужественно защищались поляки, мужественно. Они сдались только тогда, когда стало ясно, что западные союзники не придут на помощь. После многочисленных потерь.
Я хочу обратить ваше внимание, уважаемые дамы и господа - Советскому Союзу вообще не от кого было ждать никакой помощи, поэтому наша Брестская крепость сражалась до последнего бойца. В плен взяли несколько человек - и то в бессознательном состоянии, все остальные погибли. И так на протяжении всей войны. 55 млн человек погибло во Вторую мировую войну. 27 млн - это Советский Союз. Из них 70% приходится на Россию. Посмотрите любое исследование - там это все есть. Вот какие жертвы принесла наша страна на алтарь общей победы.
Каждый народ пострадал. Не нужно сейчас ковыряться в этом, и в сегодняшней текущей политике злоупотреблять этими данными, передергивать их и разжигать ненависть друг к другу. Я считаю, что те, кто это делают, специально это делают для того, чтоб разжечь, а потом выступать пожарными в тех пожарах, которые сами раздувают. И на этом получать какие-то внутриполитические преференции.
Мне кажется, что все-таки будущее за теми в наших странах - и таких все-таки подавляющее большинство - кто хочет не просто жить в мире, а сотрудничать и дружить.
С.В.Миронюк: Спасибо, я хотела бы предоставить слово одному из первых участников клуба господину Р.Сакве.
Р.Саква: Прежде всего, спасибо за то, что Вы снова с нами встретились. Это ценная возможность для нас обменяться мнениями, особенно когда кажется, что мы вступаем в новый период конфронтации. У меня следующий вопрос: в какой степени, как Вы полагаете, политическая западная модель политико-экономического развития является подходящей для российского пути развития? Или же Вы думаете о том, что России нужно принять какую-то другую модель развития, которая будет больше соответствовать подходить ее условиям - истории, географии, геополитическому положению? Спасибо.
В.В.Путин: Фундаментальные основы политической и экономической системы России полностью соответствуют мировым стандартам. Если мы возьмем политическую систему, то это выборность, это реальная многопартийность.
Здесь мы можем сколько угодно спорить, и я готов поговорить с вами на эту тему - и в политике, и в экономике есть свои проблемы. И мы сегодня позже об этом с вами поговорим.
В том, что касается экономики - это фундаментальный базис рыночных принципов, которые функционируют во всей российской экономике.
Если говорить о финансовой системе, то она гораздо больше адаптирована к рыночным реалиям, чем многие финансовые системы других стран мира.
Скажем, если сравнить с финансовой системой Китайской Народной Республики, то, как вы знаете, финансовая система РФ действует по базельским принципам и очень либеральна. Мы практически сняли все ограничения по движению капитала. Мы приняли фундаментальные законы, касающиеся прав собственности. Мы приняли закон, касающийся частной собственности на землю, чего в России вообще никогда не было.
И, наконец, в социальной сфере мы приняли очень важный документ, который называется «Кодекс законов о труде». Я с некоторыми коллегами в западноевропейских странах разговаривал. Они говорят: мы бы хотели такой кодекс иметь. У них гораздо более социализированные законы в этой сфере, чем у нас сегодня. Я считаю, это было очень большим достижением. Поскольку это позволяет и интересы работников защитить, и рынок труда сделать все-таки более гибким, предъявлять требования к самим работающим.
Профсоюзное движение у нас очень развито, вы знаете, и достаточно активно пользуется всеми предоставленными законодательством правами. Все это в целом дает мне основание говорить о том, что эта модель не только приемлема, но и является основой сегодняшней политической и экономической системы России.
Но она в своих деталях, нюансах отличается от страны к стране. Даже между Соединенными Штатами и Западной Европой есть значительное отличие - я думаю, что мне даже не нужно об этом говорить. Если посмотрим на тот же Китай или на Индию - там значительные отличия, просто очень большие.
Но «фокус» заключается в том, что постепенно - и это абсолютно очевидное требование сегодняшнего дня - происходит унификация этих фундаментальных основ мирового хозяйства. И, конечно, Россия принимает самое активное участие в этой унификации.
Полагаю, что если нам удастся в рамках «восьмерки», «двадцатки», других крупных форумов выработать вот эти единые правила поведения и единые, фундаментальные, базисные положения, то мировая экономика будет еще более устойчивой и надежной. Конечно, Россия будет принимать активное участие в этой совместной работе.
С.В.Миронюк: И вопрос от американского "крыла" клуба, господин Колтон, пожалуйста.
Т.Колтон: Большое спасибо. Да, я хотел бы задать вопрос господину Путину в отношении экономической стратегии. До того, как Вы покинули свой пост Президента, Вы неоднократно касались краткосрочных, долгосрочных вопросов, Вы предлагали отличные планы. Я помню, в Сочи несколько лет назад Вы даже пошутили о «Плане Путина», сказав, что это пиар-изобретение. Но все-таки Вы говорили о серьезных планах на 2020 год, даже 2030 год, которые предполагали огромное развитие под руководством Правительства, с учетом, конечно, рыночных принципов. После этого, мы знаем, произошел ужасный экономический кризис.
И у меня такой вопрос: в свете того, что произошло, Ваше отношение к приоритетам как-то менялось? Как Вы думаете, после кризиса Вы начнете восстанавливать прежние планы или их надо будет менять? Вот в чем мой вопрос.
В.В.Путин: Вы задали такой вопрос, который не требует никаких других вопросов. Можно теперь взять - и до утра обсуждать. Пообедать, потом отдохнуть, потом собраться на ужин и опять продолжать отвечать на этот вопрос или дискутировать по этому вопросу. Тем не менее, попробую быть кратким и как-то скомпоновать то, что я думаю по этому поводу.
Первое. Главная наша задача в стратегии развития страны - это диверсификация экономики, повышение производительности труда, вложения в так называемый человеческий капитал, то есть в человека - в образование, в здравоохранение и так далее. Эти главные приоритеты, несмотря на кризис, не поменялись. Более того, преодолевая кризисные явления, мы уделяем этим вопросам большее внимание, чем каким-либо другим, как приоритетным.
Мы часто повторяем, и у нас, и в Северной Америке, и в Европе специалисты, члены правительств часто повторяют один и тот же тезис: из кризиса мы должны выйти более окрепшими. Вы знаете, для всех это действительно так.
Вчера или позавчера я встречался с представителями нашего Союза машиностроителей и в очередной раз услышал то, что меня порадовало. Выступал представитель холдинга, который производит сельхозмашиностроительную продукцию, и он прямо сказал: если бы не кризис, мы бы так спокойно и жили, и мирились бы с издержками, с избыточным персоналом, с достаточно низкой эффективностью. Жили вроде, деньги были, и все нормально. Теперь мы вынуждены и избыточный персонал сократить, и с издержками бороться. И мы спешим использовать те преференции, которые предоставило нам Правительство по завозу технологического оборудования и комплектующих для того, чтобы выйти на более эффективный уровень производства, повысить производительность труда. Прямо так и сказал.
Хотя я уверен, никаких формальных бумаг по Стратегии-2020 он не читал. Реальная жизнь подводит к тому, что мы сформулировали в качестве стратегических целей в своей стратегии развития. Но мы видим это, знаем это и стараемся им помочь. И в этом смысле у нас даже происходит определенная консолидация общества в условиях кризиса по достижению тех стратегических целей, которые нами были сформулированы.
В чем заключалась предкризисная проблема? Она заключалась в том, что у нашей экономики не было и до сих пор нет так называемых "длинных денег". А связано это было, прежде всего, с тем, что мы не смогли удержать расходы и не смогли эффективно бороться с огромным притоком инвестиций в Россию.
В лучший год приток иностранных инвестиций в США - это 2005 год, по-моему, или 2003-й - был 300 млрд. А у нас в 2007 году был 81 млрд. Но в США после скандала с корпорацией Энрон все упало до 30, а у нас было 81! И, конечно, Центральный банк не справлялся с огромным притоком, не вовремя изымал избыточные массы. Правительство не смогло сдерживать эти расходы. Хотя мы сохраняли резервы, копили эти резервы. Даже не для того, чтобы на «черный день» их использовать. А мы делали это для того, чтобы макроэкономические показатели изменить в лучшую сторону.
Нам отчасти это удалось. Но мы не смогли выполнить эту задачу. Потому что даже в политическом плане было очень трудно бороться с требованиями расходовать все больше и больше, если деньги есть. Мы подошли к кризису с достаточно высокой инфляцией, а значит, с отсутствием «длинных денег». Потому что «длинные деньги» немыслимы при большой инфляции. Нужна маленькая инфляция и стабильность экономики.
В этой связи для нас в текущем плане стоит задача восстановления макроэкономических показателей, снижения инфляции, недопущения укрепления национальной валюты так, как это было в предыдущие годы. А мы не полностью справились с этой задачей. Нам деньги-то приходили - «спекулятивный капитал» - потому что играли на курсе национальной валюты и на инфляции.
Зашли в Россию при инфляции, при долларе в 30 рублей за доллар, а через полтора года уже 25 - все, прибыль сняли и ушли. Чтобы этого не допустить, нам нужны свои собственные источники финансирования.
И первая задача - это соблюдение макроэкономических параметров. За это мы и будем бороться. На этой базе будем стремиться к тому, чтобы в экономике и в кредитных учреждениях появились «длинные деньги», и можно было работать на внутреннем финансовом ресурсе.
Вторая задача, в этом смысле такая, оперативная, - это укрепление финансовой системы. И это очевидный факт. У нас принято соответствующее решение по увеличению уставного капитала наших национальных банков. Мы прогнозируем уменьшение количества имеющихся сейчас банков в России. Это будет мягкий позитивный процесс, который позволит гражданам с большим доверием относиться к нашим финансовым учреждениям, а экономике - пользоваться этими ресурсами эффективно.
И, конечно, мы будем продолжать усилия, направленные на диверсификацию экономики, на то, чтобы подтолкнуть развитие высокотехнологичных и наукоемких отраслей. Мы это делаем и сегодня, несмотря на то, что стараемся, как я уже говорил, решить эту двуединую задачу, не разгонять расходы. Но, тем не менее, мы на высокотехнологичные проекты, связанные с усилиями государства в этих сферах, не сократили государственные вложения. Ни на один из проектов - ни в области авиации, ни в области космоса, ни в области судостроения. Там много проблем - это да. Если хотите, мы можем об этом поговорить, но на все мы направляем те ресурсы, которые планировали раньше.
Ну и, наконец, социальная сфера. Это вложение в человеческий капитал, в человека. Мы проводим реформу здравоохранения и будем это делать дальше. Мы будем и дальше уделять необходимое внимание образованию и науке и, конечно, будем дальше развивать социальную сферу.
Все мы, за исключением, может быть, Индии и Китая, стоим перед демографическими вызовами. И поэтому, конечно, и для нас, и для наших партнеров в Европе и в Америке очень остро стоят эти проблемы социального характера. Одна из самых острых - это пенсионное обеспечение.
Хочу обратить ваше внимание, что несмотря ни на какие кризисы, мы исполнили в этом году и исполним, доведем до конца все свои социальные обязательства. Мы проиндексировали все социальные пособия так, как это и предполагалось до кризиса, в рамках принятого тогда, в хорошие времена, законодательства. Мы только одни пенсии в этом году проиндексируем 4 раза.
И в конце года мы исполним данное ранее обещание - я его давал будучи еще Президентом - довести уровень социальной пенсии до среднего прожиточного минимума по стране. И в конце года мы проведем такое повышение пенсий, какого мы никогда не делали в новейшей истории. С 1 декабря текущего года сразу поднимем на 30%. Даже почти на 36%, по-моему.
Но и это еще не все. С 1 декабря следующего года мы проведем так называемую валоризацию, то есть пересчитаем пенсионные права тех граждан, которые заработали их в советское время, до 1991 года. Проиндексируем на 10%, и плюс к этим 10% за каждый год стажа в советское время - по 1%.
Для чего мы это делаем? Мы это делаем по двум, даже по трем соображениям. Первое. Это социальная справедливость. Люди, которые работали в советское время, оказались в самом плохом материальном положении. Пенсионная система запутана, и сегодняшняя пенсия этих людей не связана с их трудовым вкладом. Мы это все пересчитаем и хотя бы отчасти восстановим в этом смысле социальную справедливость.
Второе. Повышение доходов в общем небогатых людей связано с поддержанием внутреннего спроса. И мы надеемся, что это тоже будет фактором выхода из кризиса. Это люди, которые покупают товары отечественного производства, продукты питания, товаров повседневного спроса. Они не ориентируются на импорт, они будут покупать отечественный товар.
И, наконец, третье, не менее важное - с этого я начал отвечать на Ваш вопрос, это имеет отношение ко всем. Это демографический вызов, это естественное старение населения - что с этим делать? Во многих странах Европы пошли уже на повышение пенсионного возраста. И в Германии, и, по-моему, в Италии - этот возраст выше, чем в России. Во всех европейских странах возраст выхода на пенсию выше, чем в России: для женщин - это 60 лет, для мужчин - 65, даже 67, говорят, в некоторых странах. У нас это - 55 лет для женщин, 60 - для мужчин.
Что мы предлагаем? Мы проводим эту валоризацию, переходим на страховой принцип формирования пенсионных фондов и берем пятилетний переходный период. И через пять лет, в 2015 году, вступает в силу правило, принят уже закон, согласно которому человек, который имеет стаж 30 лет и достиг пенсионного возраста, работая один год сверху этого стажа (скажем, 30 плюс 1 год), сразу же получает надбавку к пенсии в ее базовой части, базовой составляющей - 6%. То есть мы постараемся материально стимулировать людей к более позднему выходу на пенсию. Тех, кто хочет. Тех, кто не хочет, - пожалуйста, могут выходить в том возрасте, который сегодня принят в законе. Надеюсь, что это избавит нас от необходимости повышать пенсионный возраст.
Все это вместе и есть та стратегия, которую мы наметили в программе до 2020 года. Кризис никаких принципиальных изменений в наши планы не внес. Мы вынуждены оперативно реагировать на проблемы, которые возникают в ходе преодоления этого кризиса. Но они нам не мешают следовать к этим стратегическим целям.
Пожалуйста.
А.Рар: Владимир Владимирович, вчера было еще такое интересное событие - несмотря на финансовый кризис, между Германией и Россией проявилось стратегическое партнерство. Подписан договор об Opel. А на предыдущей неделе все время речь шла о том, я этого тоже боялся, что все эти проекты провалятся. Шел разговор о том, что, может быть, «Норд-стрим» не будут строить. В Европе разные течения, разные страны по-разному смотрят на стратегическое партнерство с Россией.
Как Вы думаете, можно сейчас говорить о каком-то прорыве, и через Германию, Францию, Италию именно эти стратегические проекты сейчас вывести туда, куда Вы хотели их провести в Вашей речи в 2001 году в Германии?
В.В.Путин: Мне кажется, что это положительный факт. Это частное событие, оно не носит глобального характера, но все-таки это приятная вещь.
Единственное, на что сразу хотелось бы обратить внимание - я думаю, вступлюсь сейчас за Европу, не нужно делить Европу на те страны, через которые Россия может что-то проводить, и те страны, через которые Россия вообще ничего не может проводить.
Вот мы начали с наших отношений с Польшей. Вы знаете, у меня такое чувство, что очень много меняется в восточноевропейских, в центральноевропейских странах. Там все больше и больше растет понимание того, что сотрудничать - гораздо лучше, чем постоянно вспоминать и выискивать в нашем прошлом какие-то проблемы и спекулировать на этом. Потом все равно это будет уходить. Как бы там ни было тяжело в 1812 году - война же тоже была, и жертвы были, и Наполеон в Москву зашел - но сегодня об этом, честно говоря, кроме историков мало кто говорит. Поэтому и эти события тоже будут уходить, постепенно будут удаляться - события, связанные со Второй мировой войной и даже поствоенным устройством Европы, связанные со всем этим проблемы.
Но сегодня, действительно, может быть, полегче решать вопросы с теми странами, с которыми у нас уже наладились устойчивые и экономические и политические связи. Германия - наш крупнейший партнер не только в Европе, но и в мире. Вообще Германия для России - партнер номер один по очень многим показателям. Надо сказать, что за счет продаж своей продукции на российском рынке в Германии сохраняются сотни тысяч рабочих мест. Я просто хочу обратить еще раз ваше внимание на это. Сотни тысяч рабочих мест сохраняются благодаря тому, что мы сотрудничаем, и благодаря тому, что Россия потребляет товары и услуги, производимые в Германии.
Что касается Opel - я надеюсь, что это один из первых шагов, который поведет нас к реальной интеграции европейской экономики. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Потому что кризис тоже обнажил многие проблемы, проблемы неэффективного управления, в том числе в значительном количестве западных компаний. В данном случае речь идет об американской компании GM.
Надо отдать должное руководству GM: они все-таки достаточно объективно проанализировали ситуацию, они выставили весьма жесткие условия потенциальным соискателям этого пакета, 55%. И сделали - еще раз хочу сказать, надо отдать им должное - правильный рыночный выбор. И рыночный, и с известной степенью социальной ответственности.
Почему? Потому что предложения Magna и российского Сбербанка были основаны не только на расчете выхода из кризиса, но и одновременно с учетом возможных социальных последствий.
И мы здесь, конечно, больше ориентируемся на профессионализм менеджмента Magna, одного из лидеров в мировом автопроме. Они представили ясный, понятный план действий, которые гарантируют сохранение рабочих мест в Германии.
Да, там определенная оптимизация возможна. Но это Magna и Сбербанк, по согласованию и со мной, и с Канцлером Федеративной Республики Германия госпожой Меркель, согласуют с профсоюзами. Они работают напрямую, лично встречаются с руководством профсоюзов.
Как вы знаете, я вот здесь, в этом здании, встречался с руководителем профсоюза «ИГ Металл» тоже. Он лично приезжал и спрашивал. Такой внимательный подход к возможным социальным последствиям является хорошим примером для подражания.
То есть и профсоюзы, и Правительство - и с нашей, и с немецкой стороны, - и возможные инвесторы - все внимательно анализировали: каковы опасности, и на что они могут согласиться, на что - не могут. И это принятое решение - результат длительной совместной работы. Повторяю, что мне бы очень хотелось, чтобы это был первый, но серьезный шаг на пути к реальной интеграции экономики Европы.
Главные цитаты из материала читайте здесь.
Источник: www.premier.gov.ru
Смотрите также:
- Медведев: «Обама признался мне, что сотрудничество с Россией станет одним из высших приоритетов американской внешней политики» →
- Медведев: «Политика Вашингтона в вопросах ПРО направлена против России» →
- Медведев: «Мы должны построить новую архитектуру безопасности» →