У журналистов на войне или на спецоперации зачастую все, как у рядовых солдат. Есть задача от командования, значит, ее надо выполнить. Моей задачей было разыскать на растянувшемся от Харьковской области до Кинбурнской косы фронте бойца с позывным Серб. Входные данные такие: участвовал в штурме Авдеевки, командует штурмовой ротой. А Серб — потому что в Россию когда-то переехал из Сербии. Задача непростая, но здесь спасибо пресс-офицерам Министерства обороны. На просьбу откликнулись. Дали контакты нужных людей, и вот я уже мчу в один из тыловых районов, где находится пункт дислокации батальона, в котором и служит Серб.
«Как приедешь на точку, ищи красный шлагбаум. Там спросишь Серба, и тебя к нему проведут», — проинструктировали меня.
Скажу честно, нужный шлагбаум я искал долго. Умеют наши парни маскироваться. Когда же нашел, то вызвал немалое удивление у военнослужащего на посту. В его глазах читался немой вопрос: «Чего ты забыл здесь, гражданский человек в шортах?»
Когда же я сказал ему, что ищу Серба, он кивнул, ответив, что о нем наслышан: «Серб — мужик серьезный. Сейчас я свяжусь со штабом. Добро получу и тебя пропущу».
Долго ждать не пришлось, и через «десять малых» я был в расположении у Серба. Густая лесополоса оборудована по высшему разряду. Техника скрыта от вражеских глаз с неба зелеными кронами, а под землю уходят крутые лестницы хорошо оборудованных блиндажей. Видно, что у здешнего хозяина полный порядок.
Серб встречает меня на кухне. Предлагает кофе, который уже любезно разогревается на электрической плите. Точно такой же, что стоят в квартирах любого российского города. За чашкой кофе и потянулся наш разговор.
«Жена плакала, узнав о моем решении»
«Я ребенком еще был, когда Югославия начала распадаться. Все прекрасно помню. Мы были большим государством, но в наши дела влезли американцы. Рассорили три народа, а спустя время могучая страна распалась на шесть мелких государств, которые сейчас находятся в бедственном положении и полностью зависят от кредитов США, — рассказывает Серб. — То же самое и с Украиной произошло».
Совершеннолетие Серб встречал, уже будучи гражданином Боснии и Герцеговины. С начала двухтысячных годов стал ездить на заработки в Россию. Встретил здесь будущую жену и, некоторое время пожив на родине, принял решение окончательно переехать в Россию.
«С 2014 года я постоянно уже живу в России. Дети заканчивают школу, жена работает, а я теперь служу в армии. До СВО работал в охране, строительной сфере. Затем уже начал заниматься бизнесом. Сейчас за ним следит супруга», — говорит Серб.
Когда началась спецоперация, Серб первые месяцы смотрел на происходящее со стороны. Анализировал. Много общался с друзьями, в том числе из силовых структур. Тогда еще казалось, что СВО закончится быстро, но объявленная президентом частичная мобилизация не оставила у Серба никаких сомнений в том, что он сейчас нужен России на передовой.
«Когда же началась мобилизация, часть моих сотрудников получили повестки. Тогда я тоже решил идти. Пошел оформлять военный билет. На следующий день подписал контракт. Жена, когда узнала о моем решении, заплакала. Пришлось долго ее успокаивать», — вспоминает командир.
Тяжелое ранение
Осенью 2022 года ВСУ после успеха в Харьковской области активно развивали наступление на территорию Луганской Народной Республики. У ВС РФ стояла задача остановить противника. На это направление и попал тогда еще рядовой с позывным Серб.
«В итоге я сразу же попал в ЛНР, в село Макеевка. Осенью 2022 года там сложилась тяжелая ситуация. ВСУ наступали после успеха в Харьковской области. Сложно было. Не было связи, и супруга не знала, что со мной. Выйти на связь удалось лишь спустя месяц, когда я получил тяжелое ранение и восстанавливался в госпитале в Москве», — вспоминает Серб.
«Как вас ранило?» — спрашиваю его.
«Это было в Макеевке. Я утром должен был поехать на совещание. Стоял рядом с машиной, и в нее прилетел ПТУР. Получил множественные осколочные ранения. Травму головы. Потерял слух на одно ухо. Все конечности были пробиты. Врачи залатали», — вспоминает он.
Долго отлеживаться дома мой собеседник не стал и через несколько месяцев вернулся на фронт. Серб еще до ранения успел получить командную должность и просто не мог бросить ребят, что были у него в подчинении.
Фронтовая дружба
«У меня в военном билете было указано, что я просто рядовой. Затем поставили меня на командира отделения. На третий день наша группа попала в окружение. Пришлось брать ответственность на себя и выводить парней, — говорит офицер. — Уже на следующий день стал исполняющим обязанности командира роты. С того момента, до получения офицерского звания, я был исполняющим обязанности командира роты. Затем получил звание лейтенанта и стал официально командиром штурмовой роты. Сейчас я в звании старшего лейтенанта».
Сейчас Серб командует штурмовой ротой. Его подразделение отличилось успешными действиями в Авдеевке, где после тяжелых боев сломили сопротивление противника. Там же, в Авдеевке, началась настоящая мужская дружба, которая, скорее всего, и может возникнуть лишь в условиях войны. В блиндаж спускается молодой паренек. На вид ему едва за двадцать. На шее следы от осколочного ранения. Наш разговор с Сербом он не прерывает, а лишь тихо сидит и слушает. При его появлении Серб заметно оживляется, и даже сквозь балаклаву на его лице заметна сияющая улыбка.
«Это мой наследник на войне. Кадровый офицер. Год назад всего из училища вышел, и сразу сюда. Позывной Рама, — представляет мне молодого человека Серб. — Он нынешний командир мотострелковой роты, которой раньше командовал я. Когда он получил ранение, я думал, что его потерял. Он вернулся. Служим дальше. Правда, он на одно ухо глухой, а я на другое. Когда идем, то приходится меняться местами, чтобы услышать друг друга. На войне, здесь все по-другому. Где бы в жизни могло так произойти, что иностранец за сорок и кадровый офицер, которому едва за двадцать, станут лучшими друзьями?»
Рама скромно улыбается и молчит. Сложно представить, что этот парень был на первой линии при штурме Авдеевки и руководил штурмовой операцией, передавая бойцам на месте указания Серба.
«Наша бригада одна из первых зашла в Авдеевку. Как раз Рама вернулся после ранения. Он пошел вперед. Передавал бойцам мои приказы и сам все контролировал на „передке“. Тяжело было в первые дни. Они были уверены, что у нас сил не хватит. Три-четыре дня пытались их подвинуть с позиций. Дальше одну улицу заняли, вторую. После этого уже их сопротивление было сломлено», — вспоминает Серб бои за Авдеевку.
«Первый бой все покажет»
Сейчас Серб вместе со своим подразделением находится на отдыхе в ожидании боевых задач. Впрочем, на войне отдыха не бывает. Есть постоянная подготовка личного состава. Прием пополнения. С офицерским званием добавилось и бумажной работы. «Командир — это простая работа. Берешь на себя ответственность. Ставишь задачу. Если у тебя личный состав подготовленный, понимают, как выполнить задачу, то командовать несложно. Бумажная волокита гораздо больше сил и терпения отнимает. Часто шутим, что когда надоедает работать с бумагой, то просимся на „передок“».
«Сейчас у вас пополнение. Как вы определяете, кто на что способен в бою? Возможно ли понять по человеку?» — спрашиваю у командира.
«Определить реально. Первый бой все покажет. Ты можешь подготовить бойца. Он на подготовке себя покажет и будет лучшим, но в первом бою все может быть иначе. Нередко проявляют себя люди, про которых ты и подумать не мог, что он себя так проявит. После первого боя все становится ясно. В основном больше внимания уделяется тем, кто где-то служил».
«Как справиться со страхом в бою?» — интересуюсь я.
«Адреналин решает все. Его просто надо направить и повернуться в правильном направлении и идти. Иногда бывает страшнее, чем бойцам. Я боюсь глупо погибнуть. В бою мне погибнуть не так страшно. Если ты знаешь, что делаешь все правильно и тебя нормально подготовили, то после первого выстрела страх уходит. Если же все получается, то появляется азарт. Тут главное еще уметь вовремя остановиться. Бывают люди, которые боятся. Пытаемся с ними работать».
На столе Серба шумит рация. Он о чем-то переговаривается с человеком на том конце радиоволны. По разговору понимаю, что наше интервью пора сворачивать. Дела не ждут, а если ты командир, то решать постоянную текучку приходится бесконечно. Напоследок предлагаю пофилософствовать.
«За что здесь воюет Россия?» — спрашиваю я
«Россия защищает свой народ. В Донбассе живут русские люди. Мы наводим порядок и действуем в рамках защиты государственных границ России. Время всех рассудит. Пройдет еще немного, они поймут, что правда за нами. Мы проводим исправительные работы и хотим поставить наших соседей и всех товарищей с Запада на истинный путь. Война не нужна никому. Поэтому рано или поздно мы найдем общий диалог с нашими сегодняшними врагами», — отвечает командир.
Он просит его извинить. Дела зовут. Меня же бойцы проводят до красного шлагбаума, который я так долго искал среди густых донецких лесополос.