4 ноября Россия в 19-й раз отметит День народного единства — самый молодой из государственных праздников.
Полезный праздник
Виталий Цепляев, aif.ru: Александр Леонидович, до 1996 года в начале ноября мы праздновали День Октябрьской революции, потом — День согласия и примирения, а с 2005 года — День народного единства. Прижился ли новый «красный день календаря» или для многих это просто лишний выходной?
Александр Мясников: Государственные праздники у нас стал вводить ещё Пётр I. При нём появились День победы (после Полтавской битвы), День военно-морского флота... Пётр хотел создать праздники, которые бы объединяли всех жителей России, независимо от их национальности, вероисповедания, социального положения. Важность таких праздников понимали и большевики. Правда, многие из введённых ими «красных дат» не прижились — например, День низвержения самодержавия (12 марта), День Парижской коммуны (18 марта)... Что же касается идеи праздновать День народного единства, то эта идея мне кажется удачной, потому что она следует петровской традиции. Этот праздник в календаре останется.
— Притом что в его основе лежит событие более чем 400-летней давности — освобождение Москвы от поляков в 1612 году?
— Событие действительно давнее, но исключительно важное для становления российской государственности. Между прочим, именно в том году, задолго до Керенского, у нас возникло первое временное правительство во главе с князьями Трубецким и Пожарским. Из представителей всех сословий был созван Совет всея земли, которому предстояло выбрать нового царя. Кстати, подобная модель демократии — избрание выборщиков, которые выбирают главу государства, — позже прижилась в США.
Когда-то Александр III сказал, что нас все боятся в силу нашей огромности. Но можно сказать, что эта огромность — испытание и для нас самих.
Есть и ещё одна деталь, которая рифмуется с сегодняшними событиями. Ведь в 1612 году русские ополченцы выгнали из Кремля не только поляков, но и французских мушкетёров, и немецких наёмников, которых наняла Семибоярщина. Они были профессионалами военного дела, поэтому выбить их было не так-то просто.
Сила коллективизма
— Имеет ли народное единство сегодня особую значимость?
— Что мы подразумеваем под единством? Это понятие, противоположное индивидуализму, которым мы заразились в эпоху построения капитализма, когда главное было заработать денег, стать успешным — неважно, какой ценой. А ведь Россия всегда была жива и сильна своим коллективизмом. В одиночку на нашей территории было не выжить. Кроме того, тут бок о бок жили люди разных национальностей, и веками сложилось уникальное многонациональное единство, скрепляемое общей государственностью.
— Можно ли сказать о том, что единство народа достигнуто и оно не «бумажное», настоящее?
— С февраля прошлого года многое в этом смысле изменилось. И мы видим, например, массовую поддержку действий нашей армии, поддержку присоединения новых территорий к России. Открывая филиалы нашего проекта в Луганске и Мелитополе, мы общались там с учителями. Честно скажу: таких людей я больше нигде не встречал — до такой степени открытых, заинтересованных в понимании нашей общей истории. Я был просто потрясён.
— Что людей объединяет, понятно. А что разделяет? Например, огромное материальное расслоение вряд ли способствует единению...
— Конечно, и не только оно. Когда-то Александр III сказал, что нас все боятся в силу нашей огромности. Но можно сказать, что эта огромность — испытание и для нас самих. Потому что жители, к примеру, Омска и Калининграда живут по-разному. Как по-разному живут жители крупных городов и сельской глубинки. Есть масса вещей, которые нас разделяют, причём буквально. Взять хотя бы плохие дороги. Добраться из одного конца страны в другой — проблема! В этих условиях объединять нас может только какая-то внятная сверхидея, единая цель: что нужно сделать, чтобы жизнь в стране стала лучше. И общая работа на достижение этой цели.
Советская власть пала, когда оказалось, что партийная номенклатура живёт своей жизнью, а простые люди — своей, что государство оторвалось от людей.
Без единомыслия
— Недавно один из депутатов заявил, что несогласных с действиями власти «нужно изолировать или уничтожить». Как вам такой способ добиться единства?
— Иначе как дикостью я это назвать не могу. Оппозиция, несогласные есть в любом обществе, и в этом нет ничего страшного. Ещё в XIX веке Козьма Прутков высмеивал желание ввести указом единомыслие в России. Видимо, некоторые депутаты взяли на вооружение эту старую идею. Но никакого единомыслия быть не может. А вот что может объединять всех людей — это понимание, что государство существует для них, а не наоборот. Советская власть пала, когда оказалось, что партийная номенклатура живёт своей жизнью, а простые люди — своей, что государство оторвалось от людей. Нам нужно укреплять, культивировать понятие государственности. А она держится на двух вещах — на законах и на армии. Так считал ещё Гай Юлий Цезарь.
— Некоторые политики на Западе рассуждают о том, что распадом СССР дело не ограничится, мол, Россия тоже рано или поздно утратит единство. Что бы вы ответили на это?
— Расколоть Россию наши противники пытались давно. В роли кувалды использовалась то османская Турция, то нацистская Германия... А сегодня эту роль играют наши безумные братья на Днепре. Я делал выставку, посвящённую современной Украине, и читал русофобские учебники, по которым там учат детей, — это просто уму непостижимо, что там написано! Но если знать, что все эти учебники писали вовсе не в Киеве, а в Украинском научном институте при Гарвардском университете, работающем в Британии с 1973 года, то всё встаёт на свои места. Политика перепрограммирования мозгов проводилась десятки лет. Нам просто надо понимать, с кем и с чем мы имеем дело, и защищать свою государственность всеми возможными средствами.