Чуркина с большой теплотой вспоминают те, кто хорошо его знал, в том числе бывшие коллеги.
«Должность, которую занимал Виталий Чуркин, одна из наиболее трудных в дипломатической практике, — рассказал АиФ.ru заместитель секретаря Общественной палаты РФ, бывший заместитель генсека ООН Сергей Орджоникидзе. Я его знал по работе в Нью-Йорке — мы встречались на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, общались семьями. Виталий Иванович обладал качеством, крайне важным для дипломата: это уважение к профессионализму своего коллеги, оппонента. Всё то хорошее, что сейчас говорят о Чуркине работавшие при нем постпреды в ООН из других стран, в том числе представитель США (с которым, наверно, у Виталия Ивановича были самые сложные отношения) — это дань уважения способностям выдающегося дипломата, его умению грамотно отстаивать интересы своей страны.
Своему противнику, если он достойно вам противостоит, всегда отдают должное. Человек, который стоит насмерть за интересы своего Отечества, никакого другого чувства, кроме уважения, не вызывает. А Виталий Чуркин был настоящим воином в дипломатии. Вместе с тем, по натуре он не был жестким сухарем. Скорее наоборот, был довольно общительным и мягким человеком. Но когда это касалось интересов России, тут он делал свое дело твердо и решительно».
Чуркин запомнился миру многими яркими эпизодами своей работы. В сентябре 1983-го, когда он занимал пост первого секретаря посольства СССР в США, СМИ сообщили о том, что советский истребитель сбил над Охотским морем южнокорейский «Боинг» с сотнями пассажиров на борту. Наутро после этого Чуркин оказался единственным дипломатом, который в Вашингтоне вышел к прессе ответить на вопросы по поводу инцидента. В мае 1986-го он выступал в конгрессе США в связи аварией на Чернобыльской АЭС. А во время событий 3-4 октября 1993 г. в Москве был посредником между Виктором Черномырдиным и Верховным Советом.
За годы работы Виталия Чуркина в ООН произошло немало ключевых событий во взаимоотношениях России и Запада: грузинский кризис 2008 г., «цветные революции» на арабском Востоке, наконец, события на Украине и присоединение Крыма. В период войны в Боснии Чуркин был спецпредставителем Президента РФ на Балканах и способствовал разрешению конфликта в бывшей Югославии. Чтобы обозначить интересы России, он предложил направить в Сараево российские воинские части, впоследствии преобразованные в батальон ООН. В то время Чуркину пришлось побывать и под реальными обстрелами. Он выступал в качестве посредника в переговорах, которые в итоге остановили авиаудары НАТО.
В августе 2008-го дипломат отстаивал позицию России на заседаниях СБ ООН во время российско-грузинского конфликта и событий в Южной Осетии, не побоявшись жёстко спорить с представителями Запада. А 15 марта 2014 г. он наложил от имени России вето на проект резолюции о признании незаконным референдума об отделении Крыма от Украины. И при этом «дружески» посоветовал постпреду Великобритании при ООН: «Верните Мальвинские острова, верните Гибралтар, верните архипелаг Чагос в Индийском океане, который вы превратили в огромную военную базу. Тогда ваша совесть будет, может быть, чуть более чиста, и сможете рассуждать на другие темы... Вообще прекратите вмешиваться в дела других суверенных государств, оставьте эти колониальные привычки, оставьте мир в покое, и тогда ситуация оздоровится в очень многих областях и районах света».
Чуркина стали называть одним из родоначальников нового стиля в публичной дипломатии: коллеги отмечали его быструю реакцию, чувство юмора и образный язык, талант импровизации во время выступлений.
«Жёсткую позицию легко занять, но подать её с таким артистизмом — большое умение», — сказал о нем политолог и общественный деятель, руководитель Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.
Не раз заявления Чуркина по конфликтным вопросам мировой политики встречали в штыки. Например, его эмоциональную полемику на повышенных тонах с представителем США при ООН Сьюзан Райс сравнивали с «перебранкой двух школьников». Но при этом российский дипломат умел сохранять с оппонентами дружелюбные рабочие и личные отношения. А его фразы, сказанные с трибуны ООН, расходились на цитаты и становились интернет-мемами. Впоследствии та же Райс сказала, что «Виталий был грозным противником, но всегда оставался другом».
«В ООН было много резкостей между дипломатами, — говорит Орджоникидзе. — На моей памяти случалось даже толкание руками друг друга во время заседания на Генеральной ассамблее: в 1980-х годах один оратор буквально спихивал другого с трибуны. Однако секрет профессии в том, что дипломат не должен отталкивать оппонента. Если вы не можете найти с кем-то общий язык, человеческий подход, вам попросту никто ничего хорошего не скажет. С вами вообще не будут разговаривать. Надо уметь найти точки соприкосновения сначала в мелких вопросах, а потом, не исключено, и в крупных. Этой способностью Виталий Чуркин обладал в полной мере».
«Россия — страна с большой традицией дипломатической школы. Она, я считаю, намного выше, чем любая другая, — размышляет Орджоникидзе. — К примеру, у нас практикуется четкая специализация — по арабским странам, Китаю, Японии, Западной Европе, Африке. В других странах такого нет. Их представители порой даже иностранные языки толком не знают. А мы не представляем себе, чтобы наш дипломат приехал в какую-то страну и не говорил в совершенстве на её языке. Это тоже элемент уважения к национальной культуре.
Чуркин блестяще говорил по-английски, что помогало ему в многосторонних переговорах. Я участвовал в таких переговорах и знаю, какой это изматывающий труд... Чуркину помогало и то, что он во время работы представителем МИДа по вопросам печати предпочитал открытый стиль общения с журналистами. Он не был человеком, замкнутым в себе, из которого слова не выдавишь. Но с другой стороны, всегда знал, чего не надо говорить — качество, крайне важное для дипломата.
Работа дипломата во многом скрыта от посторонних глаз. Мы видим в телевизоре картинку, где представители разных стран обмениваются репликами и колкостями. В фильмах дипломаты с бокалом шампанского вечно что-то обсуждают на международных приемах. Но это — только внешняя сторона, за ней стоит очень тяжелый труд „под ковром“, „за кулисами“. И здесь главное — умение вести переговоры, отстаивать свою позицию на бумаге. Это нагрузка, которая требует огромных физических, просто нечеловеческих сил. Организм работает на износ — я испытал это на себе».
Сердце Виталия Чуркина не выдержало такой нагрузки: он скоропостижно скончался в больнице за день до своего 65-летия — после сердечного приступа, который случился в его кабинете в здании представительства РФ при ООН.
А в ноябре 2017-го в Сараево установили памятник Чуркину с надписью «Спасибо за Русское Нет» — в память о нём и о дне 8 июля 2015 г., когда страны Запада попытались протащить в Совбезе ООН резолюцию по поводу 20-летия событий в Сребренице, обвиняя сербов в геноциде мусульман. Тогда Чуркин использовал право вето, проголосовав против принятия документа.