Развал Советского Союза, гибель КПСС, падение железного занавеса, новые права и свободы, новая Конституция, становление демократии, лихие 90-е, приватизация, обнищание одних и резкий взлёт других — всё это и многое другое в умах россиян неразрывно связано с противоречивой фигурой Бориса Ельцина. Массовое возведение жилья в Свердловске, начало строительства метро, снос дома инженера Ипатьева — всё это тоже он. О личности первого президента России «АиФ-Урал» рассказал человек, неоднократно общавшийся с ним в разные годы, председатель Общественной палаты региона Александр Левин.
«Наш Боря»
Александр Левин, АиФ.ru: Александр Юрьевич, что для вас означают слова «эпоха Ельцина»?
Александр Левин: Если коротко, то это путь к свободе. В СССР, конечно, были определённые свободы, но существовали и жёсткие рамки, за которыми эти свободы прекращались. Борис Ельцин стал первым крупным политиком, громко, на всю страну заявившим о недостатках КПСС, о том, что многое надо менять. И когда его не услышали, он положил партбилет на стол. С моей точки зрения, это был поступок с большой буквы. Чтобы так открыто заявить свою позицию, своё несогласие с машиной компартии, которая правила и перемалывала в те годы всё, нужно было обладать большим мужеством.
— Вы неоднократно общались с Борисом Николаевичем. Что это был за человек?
— Ельцин обладал огромной харизмой и умел вести за собой, увлекать людей. Помню, как в самом начале 90-х он шёл на выборы и выступал у нас во Дворце молодёжи. Тогда он влюбил в себя весь зал, ему долго аплодировали и провожали стоя. Он говорил такие вещи, которые в СССР не говорил никто: о свободе слова, о необходимости глобальных перемен и о многом другом, о чём говорилось на кухнях, в курилках, но только не со сцены, не публично. Позднее я вёл на ТВ программу «Прямой разговор», и одним из её гостей стал Борис Николаевич. Он дал интервью, а потом, когда выключили камеры, мы долго разговаривали один на один: о ГКЧП, о Горбачёве, о Форосе, о трёх исторических днях в августе 1991 года. И тогда я увидел Ельцина совсем с другой стороны.
— Что вас удивило?
— Меня поразила его откровенность и искренность. Он не скрывал каких-то ошибок и оплошностей, которые были допущены им или его командой. Чувствовалось, что он много переживает, пропускает через себя всё, что происходит в стране. Всё оставляло зарубки на его сердце. О Ельцине много говорят как о жёстком и даже жестоком руководителе. Но я знаю много людей, с которыми он учился или работал. Они до сих пор в восторге от общения с ним и называют его «наш Боря», воспринимают его как «своего парня». А ещё он был азартным, страстным болельщиком. Неоднократно наблюдал за ним во время Кубка Ельцина по волейболу. Во время игры Ельцин восхищался каждым забитым мячом, каждой талантливой комбинацией. Но когда случалось, что его любимая «Уралочка» проигрывала, он просто рвал и метал! Ельцин всю жизнь был в прекрасных отношениях с главным тренером команды Николаем Васильевичем Карполем, однако в такие моменты я Карполю не завидовал. Ельцин вообще не любил проигрывать...
Роль женщины в истории
— Он менялся с годами?
— Да, несомненно. Уже после ухода с поста президента Борис Николаевич стал как-то доступнее, человечнее. И всё же суть его не менялась: по моим наблюдениям, он всегда оставался всё тем же Ельциным — властным человеком, любящим во всём порядок, организованность. Сам он был очень пунктуальным. Хочу также отметить, что огромное положительное влияние на него всегда оказывала супруга Наина Иосифовна, которая всю жизнь была его ангелом-хранителем. Благодаря своей природной, женской чуткости она направляла Бориса Николаевича, смягчала некоторые стороны его характера. Уверен, если бы не Наина Иосифовна, то это был бы совсем другой президент и человек. Здесь роль женщины в истории переоценить трудно.
— Говорят, что у Ельцина была «генеральская» привычка — дарить подчинённым часы...
— Не знаю про привычку, но однажды он сделал такой подарок нашему губернатору Эдуарду Росселю. Это было в конце 70-х годов прошлого века. Россель, руководивший строительством, сдавал в Нижнем Тагиле важный объект, а первый секретарь обкома КПСС Борис Ельцин его принимал. И во время митинга по поводу пуска он снял со своей руки часы и вручил их за прекрасную работу Эдуарду Эргартовичу. И тут же сказал, что часы эти — непростые, что они принадлежали руководителю страны, генеральному секретарю Леониду Брежневу. Оказывается, во время их встречи в Москве, которая пришлась аккурат на 1 февраля, Брежневу сказали, что у Ельцина день рождения. Тот посетовал, что его не предупредили об этом заранее, снял часы и подарил их Борису Николаевичу.
— И всё же отношение к Ельцину в обществе сегодня, мягко говоря, неоднозначное...
— В этом нет ничего удивительного. Как сказал поэт: большое видится на расстоянии. Сейчас, по горячим следам, мы не можем дать точную и объективную оценку ни явлениям, ни людям той эпохи. Должно пройти время, думаю, минимум 50 лет. Простой пример: много нового о Великой Отечественной войне мы начали узнавать в 90-х, когда получили возможность читать разные источники, в том числе книги западных историков, дневники командующих Красной Армии. Или возьмём «Войну и мир» Льва Толстого. О 1812 годе он писал примерно через полвека после произошедших событий. Любая историческая личность не может нравиться всем. О Ельцине сегодня говорят и пишут очень много, но люди основываются в основном на каких-то своих личных, субъективных впечатлениях...
— Хотите сказать, что у каждого свой Ельцин?
— Конечно! Кто-то в 90-е потерял всё, а кто-то, наоборот, добился невероятного успеха, и у каждого из них Ельцин разный. Мне приходилось общаться с Борисом Николаевичем и по работе, и в неформальной обстановке, но я не могу утверждать, что моё мнение о нём единственно верное! Не надо также забывать, что Ельцин не просто политик, но и человек своего времени. Например, некоторые ему вменяют в вину развал СССР. Но уже в конце 80-х всё шло к распаду, страна была обречена. После горбачёвской «оттепели» лидеры союзных республик вели каждый свою игру. Поэтому не будь Ельцина — в гибели Советского Союза обвиняли бы кого-то другого. То же самое и со сносом дома инженера Ипатьева. Мы же видели соответствующие документы решения ЦК на этот счёт. Ельцин был обязан выполнить указание, выбора у него просто не было. Но у меня сложилось впечатление, что он очень переживал, что выполнять это решение партии пришлось именно ему.
Сила или слабость?
— За что свердловчане должны быть благодарны Борису Николаевичу?
— Как минимум за масштабное строительство, благодаря которому тысячи людей получили квартиры. Люди из деревянных бараков перебирались в благоустроенное жильё, которое, кстати, верой и правдой служит по сей день. Ельцин был главным инженером нашего домостроительного комбината (ДСК), под его руководством в Свердловске были возведены целые микрорайоны. В 1968 году он возглавил отдел строительства в обкоме КПСС не просто так, сделал партийную карьеру не по блату, а потому что был прекрасным строителем. И то, что у нас начали прокладывать метро, именно его заслуга.
— То, что он сам, раньше срока ушёл с поста президента, это сила или слабость?
— Если вопрос ставится именно так — сила или слабость, — то, несомненно, сила. Полагаю, что ему было очень непросто покинуть пост добровольно, передать жезл правления преемнику. Но это, уверен, был исключительно его выбор. Ельцин прислушивался к советам, но решение всегда принимал сам. Он был самостоятельным политиком. И прежде чем принять такое решение, конечно, он долго размышлял, мучился, сомневался. То, что он сделал, стало неожиданностью для всех. И заметьте, что он выбрал прекрасный момент — смену столетий!
— В последние годы одним из знаковых культурных объектов в Екатеринбурге стал Ельцин-центр. Спасибо Борису Николаевичу?
— Сегодня это действительно бренд Екатеринбурга, известный на всю страну, в том числе благодаря фигуре Ельцина. Там проходят интересные мероприятия, работает хорошая команда, общечеловеческие ценности, свобода слова, новое искусство — всё это находит отклик у людей. Такие центры — это мировая культурная практика, которая распространена во многих демократических странах.
— Некоторые радикально настроенные люди призывают разрушить Ельцин-центр, продать, перепрофилировать его во что-то другое...
— А смысл? «Разрушим до основанья, а затем»? Всё это мы уже проходили. Не надо воевать с памятниками! Эпоха Ельцина, 90-е — всё это часть нашей истории, а из истории нельзя вычеркнуть ничего, любые попытки изменить или переписать её обречены на неудачу. Время само всё расставит по своим местам.