Министерство обороны России ежедневно отчитывается об огромных потерях, которые Вооруженные силы Украины (ВСУ) несут В Курской области. Тем не менее, враг до сих пор находится на территории РФ, упорно цепляясь за нашу землю.
Когда закончится контртеррористическая операция (КТО) по Курском? Посыпется ли фронт у украинцев? Чем должна завершиться СВО? Ответы на эти вопросы в интервью aif.ru дал бывший замначальника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны РФ, вице-президент Российского совета по международным делам, генерал-лейтенант в отставке Евгений Бужинский.
Это довольно кропотливая и, к сожалению, не очень быстрая работа.
Иван Чупров, aif.ru: Евгений Петрович, к сожалению, ВСУ до сих пор не выбиты из Курской области. На ваш взгляд, в чем главная трудность в освобождении этих территорий сейчас?
Евгений Бужинский: Я думаю, что главная трудность в том, что силы противника рассредоточены на довольно приличной площади. Там 28 населенных пунктов, которые они якобы контролируют — ну, пусть не 28, пусть меньше. Тем не менее сейчас операция перешла в ту стадию, когда со стороны ВСУ действуют в основном диверсионно-разведывательные группы. Одна единица бронетехники и личного состава до 10 человек, которые прячутся по лесопосадкам, по складкам местности, в городских постройках. Поэтому их нужно зачищать, выкуривать, уничтожать. Это довольно кропотливая и, к сожалению, не очень быстрая работа. Поэтому, собственно, и был введен режим КТО — он уже давал свой эффект в предыдущих конфликтах на нашей территории. Я думаю, сработает и сейчас.
— Судя по потерям, которые несет противник, командование ВСУ в Курской области не жалеет ни людей, ни технику. Почему они так сильно цепляются за эту территорию? Это вопрос военный или, скорее, политический?
— Вы знаете, военного смысла во всей этой авантюре нет. Это то ли вторжение, то ли набег — с военной точки зрения сложно определить, что это такое. Если они хотели прорваться к Курской атомной электростанции и захватить ее, то для этого нужны совершенно другие силы. Ведь это 80 км от границы, причем эти 80 км не на мотоцикле проехать. Нужно осуществить такой прорыв достаточно крупными силами. И самое главное — потом контролировать этот плацдарм, создать безопасный коридор, по которому будет осуществляться снабжение, вся логистика, подход резервов, горючее, ну, в общем весь комплекс материально-технического и тылового обеспечения.
Если задача ставилась всколыхнуть российское общественное мнение, заставить его выступить против действующей власти то задача эта, прямо скажем , достаточно эфемерная. И как мы видим, результат получился совершенно противоположный.
Может быть, была задача показать своим западным спонсорам , что они еще могут наступать. Мол, смотрите, Зеленский еще и российскую территорию захватывает. Еще немного и оккупирует Курск, и совершенно просто будет разговаривать с Путиным. Ну, тоже задача, знаете, из области «мечтать не вредно». То есть, понимаете, какую задачу ни возьми, она не очень стыкуется с действительностью, с реальным положением дел.
Все перешло в стадию зачистки местности.
— На ваш взгляд, как долго продлится КТО?
— Как я уже говорил, все перешло в стадию зачистки местности. Хотя, конечно, и артиллерийские, и ракетные обстрелы с украинской стороны продолжаются. Но уже и интенсивность, насколько я понимаю, не та. И подтянулись наши резервы, причем, очень качественные, типа спецназа «Ахмат». То есть, работа пошла. Но я думаю, понадобится еще несколько недель, чтобы окончательно все это зачистить и восстановить порядок. Вот что дальше? Я думаю, что надо действовать так же как в Харьковской области, то есть создавать санитарную зону, но уже в Сумской области.
— Если мы будем наступать на Сумскую область, сильно ли это усложнит в целом обстановку для ВСУ на фронте?
— Конечно, потому что и так у них фронт растянут. А несмотря на все бравурные отчеты, что у них мобилизация идет как надо, качество этих пополнений резко уступает тому, что было в начале. На Донбассе они пятятся медленно, но верно. Что-то предпринять на юге, я думаю, у них просто сил не хватит, плюс у нас там достаточно хорошо организована оборона. На Харьковском направлении тоже у них ничего не получается, тоже вынуждены пятиться. Если еще в Сумской области будет открыт участок фронта, я думаю, им будет намного сложнее.
— Кстати про Донбасс. Наши войска довольно успешно там наступают. Многие говорят, что это из-за того, что как раз часть бригад ВСУ были переброшены в Курскую область. Но может быть не только из-за этого? Есть ли еще какие-то факторы нашего успеха на этом направлении?
— Конечно есть. После того как они сдали целый ряд таких ключевых населенных пунктов типа Авдеевки, уже появился определенный, так сказать, оперативный простор. И наши войска уже набрали определенный темп. Знаете, когда противник пятится, отступает от хорошо подготовленных укрепленных районов, подготовленных линий обороны, начинает хаотично создавать новые, и все это совершенно другого качества, когда роются окопы практически вручную, это не способствует успеху ВСУ. И еще один весомый фактор — это действия наших ВКС. Армейская авиация, тактическая авиация. Украинцы здесь ничего сделать не могут. И никакие F-16 им в этом не помогут. Потому что господство в воздухе у нас прочное и непоколебимое.
— Уже и сами украинцы не скрывают, что в ближайшее время они оставят Часов Яр, Торецк, Покровск. Будет ли освобождение этих населённых пунктов иметь для нас какое-то серьёзное продолжение в плане выхода на оперативный простор?
— Безусловно. Часов Яр, Торецк, Покровск — это все узловые логистические пункты, пункты снабжения их группировки. Их потеря откроет нашим войскам путь на Краматорск и Славянск. А это уже последние хорошо подготовленные опорные пункты. И удерживать их, когда перерезаны основные пути снабжения, украинцам будет крайне трудно. Это может быть повторение Мариуполя. Будут создаваться котлы, окружения. Я думаю, что после потери Часова Яра, Торецка и Покровска украинцам нужно будет принимать определенные решения по участку фронта на Донбассе.
— В то же время наступление на харьковском направлении как будто застопорилось. Я слышал такое мнение, что оно изначально задумывалось как вспомогательное, как отвлекающее. Насколько это может быть правдой?
— Вы знаете, я бы не стал оперировать такими терминами, как «вспомогательное», тем более «отвлекающее». Задача по Харькову была поставлена президентом России — создать санитарную зону. Где-то порядка 50 кмот границы для того, чтобы обезопасить Белгородскую область от обстрелов, тем более, от набегов или вторжений со стороны ВСУ. Я не слышал, чтобы ставилась задача по взятию Харькова, например. А пока я думаю, что успех уже достигнут, то есть определенная зона санитарная создана. Да, Купянскеще не взят. Наверное, была задача взять Купянск. Но всегда же командование ВС РФ соотносит и потери, и привлечение сил и средств с сопротивлением противника. А они оказывают упорное сопротивление, перебрасывают резервы. Для них это тоже вопрос имиджевый. Если они еще допустят потерю Купянскаили прорыв к Харькову, то для Зеленского это будет большой репутационной потерей.
Применение авиацией ФАБов — это вообще новинка, которая огорошила украинцев и Запад.
— Часто приходится слышать, что СВО по сути явила миру совершенно новый тип ведения боевых действий. Вы согласны с этим мнением? Если да, то почему?
— Вы знаете, тут надо отметить, что наши вооруженные силы очень хорошо развиваются и учатся в ходе реальных боевых действий. Во-первых, в плане использования беспилотной авиации. Кстати, надо отметить ту скорость, с которой происходит внедрение всех этих новинок в развитии дронов. Ту скорость, с которой действует и армейское руководство, и промышленность, и политическое руководство. Думаю, мы сейчас лидируем в этом вопросе в мире. И когда FPV-дрон стоимостью 20 тысяч рублей уничтожают танк стоимостью несколько десятков миллионов долларов, это, конечно, производит впечатление.
Много других новых вещей. Применение авиацией ФАБов — это вообще новинка, которая огорошила украинцев и Запад. И до сих пор они не знают, что с ними делать, с нашими бомбами с модулем коррекции планирования — это совершенно высокоточное оружие, против которого они до сих пор контрприема не нашли.
— Как Вы считаете, опыт СВО будет изучаться в военных академиях стран НАТО?
— Обязательно. Он уже изучается. Когда о западных армиях говорят, что они «суперпупер», надо понимать что у них нет опыта ведения боевых действий. Где они последний раз воевали после Вьетнама? Да нигде. Те же американцы. О европейцах я уже не говорю. Наше преимущество в том, что ВС РФ в настоящее время имеют опыт реального боевого применения и систем вооружения, и тактических методов, которых не имеет ни одна армия мира, за исключением украинцев.
— Еще такой вопрос, наверное, болезненный для нашего общества. Президент России неоднократно говорил, что в мобилизации сейчас необходимости нет. Вот как вы считаете, а может ли такая необходимость возникнуть? Или все-таки справимся пока теми силами, что есть сейчас?
— Вы знаете, я думаю справимся. Министерство обороны приводит цифры, что тысяча людей ежедневно подписывают контракты. А это 30 тысяч в месяц, это 300 тысяч в год. И если в таком темпе продолжится привлечение контрактников и добровольцев,совершенно нет, с моей точки зрения, необходимости в какой-то мобилизации. Ну если, не дай бог, нам придется уже напрямую воевать с НАТО. Но я думаю,до этого не дойдет.
— Все мы понимаем, что спецоперация должна завершиться нашей победой, но вот критерии этой победы все понимают по-разному. Кто-то говорит, надо освободить четыре новых региона РФ, кто-то — сменить режим на Украине, кто-то — взять Киев, кто-то — дойти до польской границы. А как вы сами для себя определяете критерии нашей победы?
— Есть задачи, официально поставленные президентом Путиным. Во-первых, освободить четыре новых региона РФ. Затем — денацификация. Раньше было непонятно, что это такое, но сейчас же разъяснили, что это законодательный запрет деятельности любыхнацистских группировок. Демилитаризация, то есть — ограничение в первую очередь тяжелого вооружения. И нейтральный статус Украины. Вот, собственно, четыре задачи, которые, с моей точки зрения, вполне выполнимы.