Чтобы война не пришла к нему в дом, Алексей Линников весной 2022-го ушел добровольцем. В жесточайших боях под Красным Лиманом взрывом ему оторвало ногу. Алексей вернулся на протезе в родной город и вступил в отряды территориальной обороны. А когда нацисты атаковали Шебекино градом снарядов и мин, воин бросился спасать мирных жителей, вывозя их из-под смертоносного обстрела. Именно тогда он окончательно понял, что даже без ноги он должен вернуться на «передок». И он это сделал.
Он хоть и Лунтик, но не инвалид, а настоящий «барс»
В шестнадцатый БАРС я приехал по редакционному заданию — собрать материал об отряде. На всё про всё заложили пару суток, чтобы оперативно вернуться и выдать материал в ближайший номер. В срок уложился, но только спал за это время каких-то пару часов. Бессонница не мучила. Я просто общался с бойцами и не мог наговориться. Мы были с ними на одной волне.
Вот во время разговора меня и привлек стриженный наголо парень, который очень аккуратно подключался к общей беседе, выдавал по сути спора пару-тройку четко аргументированных фраз и замолкал. Все его называли Лунтик.
«Смешно», — подумал про себя.
А Лунтик в это время рассказывал, как ему, буквально «с боем» удалось попасть в ряды добровольцев. Почему с молодым парнем так долго не хотели заключать контракт, я понял, когда Лунтика куда-то вызвали по рации. Он поднялся и... поскакал на одной ноге через всю комнату к костылям.
— В бою потерял ногу. Служил после в белгородской территориальной обороне, но тянуло к своим, вот и вернулся в БАРС-16, — объяснил комбат с позывным Аскет, — Лунтик отменный спец по «птицам»: своим и чужим. А РЭБом может «загасить» любой дрон.
«Деточка, возьми денюжки, голодаешь небось...»
Когда Лунтик вернулся, а ребята разошлись, мы уселись за столом и разговаривали несколько часов. Зовут его Алексей Линников, а смешной позывной дали ещё в первой командировке. Говорит, что с торчащей из-за спины снайперской винтовкой и большими ушами на бритой голове был похож на мультяшного героя.
В начале я очень аккуратно вел разговор, чтобы случайно не коснуться больной темы — отсутствия ноги. Но Алексей об этом даже не заморачивался. Нет и нет. Он даже рассказал по этому поводу уморительную историю, и мы вместе смеялись так громко, что старшина с позывным Кот зашел и попросил нас гоготать потише.
— Как-то с женой поехали на базар. Она пошла по рядам, что-то покупать, а я стою, прислонился к забору, курю, как говорится, никого не трогаю, — с улыбкой рассказывает мне Лунтик, — Подходит ко мне старушка и подает 500 руб. Потом ещё парень, кажется, подошел, тоже деньги дает. Я им: «Да вы что? Зачем мне деньги?», а они, дескать, возьми, ведь есть, наверное, хочешь. Я им доходчиво объяснил, что и денег, и еды у меня хватает, а тут и жена подошла. Посмеялись с ней от души.
«Я взял автомат, чтобы ко мне на порог дома нацики не пришли...»
Алексей рассказал, что ни до того, как потерял ногу, ни после этого за чужой счет никогда не жил. Всё время работал: на Шебекинском заводе сапфиры выращивал. И рабочим был, и людьми руководил.
— Когда город первый раз обстреливать начали, я как раз на смене был. Уже после первого ранения, без ноги, — начал рассказывать немного взволнованный Лунтик, — Только всех вывел на улицу, и тут по нашему этажу прилетело. Там всё горит, а одна из наших девчонок туда рвется: «Вещи там, документы». Понимаю, что в шоке. Пришлось успокоить, грубо одернуть. Заплакала, а потом спасибо сказала. А как по-другому? Знаю, что правильно поступил, но всё равно неловко.
После украинских налетов на родной Шебекино Алексей записался в белгородскую территориальную оборону. Помогал вывозить жителей из-под обстрела на собственной машине. Затем пошел учиться на оператора беспилотника и поставив перед собой задачу — вновь уйти добровольцем.
— Я и в первый раз, когда в 2022-м уходил в БАРС, понимал, что, если сейчас нациков не раздолбим, они к нам придут. И вот пришли. Я как раз в Подмосковье был с женой. Ребята звонят: «Нас опять обстреливают. Приезжай». Я в машину и в Шебекино. Вечером уже начал работать — вывозить мирных. Тогда дроны-камикадзе ещё активно не применялись. А с артой и минометными обстрелами всё проще — время от выхода до взрыва можно примерно рассчитать и принять решение, что делать. Я, кстати, последнее время в Шебекино уже с РЭБом ездил. Купил, поставил на машину. Как с ним работать я уже знал. Гаишники часто останавливали, что да как. Объяснял, показывал. Молча отпускали. Перед уходом в БАРС ребятам РЭБ оставил. Им нужнее.
«Жена у меня золотая. Я ей горжусь»
Пока мы разговаривали с Лунтиком, он несколько раз отвлекался, с кем-то переписывался, посылал голосовые, уточнял какие-то параметры, герцы, килограммы — в общем для меня темный лес. Закончив разговоры, объяснил, что покупал антенну и усилитель для РЭБ, а параллельно заказывал несколько «интересных» дронов для тестирования.
— За свои что ли покупал? — спросил я.
— Да, а что тут такого. В батальоне тоже мешок денег не стоит. Волонтеры помогают, но иногда приходится и на свои раскошеливаться.
— И на сколько «раскошеливаешься»?
— Когда на несколько тысяч, а когда и на зарплату, если вещь интересная или надо срочно.
— А как жена на это смотрит?
— Она у меня золотой человек. Понимает всё правильно. Тут не я один такой. Не купим что-то сегодня, завтра могут быть потери. На «передке» противник тоже зря штаны не протирает — ему нас убивать надо, а мы раз, и сами РЭБом его «душим».
«Учим не бояться, слушать, думать и атаковать»
Вот так постепенно мы и подошли с Лунтиком к его боевой работе. За время нашего разговора я даже забыл, что у него нет ноги. Костылями он почти не пользовался. По помещению, где мы разговаривали, лихо доскакивал куда ему надо: к компьютеру, чайнику, за пепельницей.
— Чем в БАРСе занимаешься? — спросил у бойца, понимая, что с одной ногой много не набегаешь. И, как оказалось, был не прав. Лунтик на костылях фору даст многим с двумя ногами.
— Выступаю в качестве условного противника во время тренировок новобранцев на полигоне. Гоняю их дронами, — серьезно ответил Лунтик, — Учим бойцов не боятся «эфпевишек». Объясняем, что делать. Показываем на практике, как надо себя вести. Некоторые думают — надо замереть и стоять, как столб. Доказываю, что это не помогает. Надо обороняться, уклоняться, стрелять, умело маскироваться. А первым делом научиться слушать небо. FPV-дрон жужжит по-своему, «мавик» по-другому. У всех свой звук.
— Так РЭБы же есть. Они-то должны прикрывать.
— РЭБ — не панацея. Это как бронежилет — дополнительная защита. Им тоже надо уметь пользоваться. Понимать, когда включать, а когда не стоит, чтобы лишнее внимание к позиции или технике не привлекать. Главное не бояться и понимать, свои возможности в нападении и защите.
— А сам на БЗ ходишь?
— Через несколько дней ухожу. Командир дал добро. Обузой парням точно не буду. Они меня знают. Я и летать умею, и РЭБом работать.
«Моя главная медалька, это сынок Артемка»
Разговаривали с Алексеем мы почти что до утра. Он рассказал, как потерял ногу, которую практически начисто срезало осколком снаряда во время удара по колонне. Как жена Ольга, бросив всё, выхаживала его, пока он лежал в госпиталях. Как две свои инвалидные коляски отдал в госпиталь, решив, что там ребятам нужнее. Что протезом почти не пользуется и даже, уходя на фронт, оставил его дома: «На костылях я быстрее всё делаю». Говорит спасибо белгородским девчонкам из «Защитников Отечества», которые ему и семье здорово помогают.
А на вопрос есть ли у него награда за СВО рассказал коротенькую историю: «С женой долго не было детей, а как вернулся с войны без ноги, Бог дал ребенка. Моя главная медалька — мой сынок Артёмка».