Несколько дней июня 2023 г. повергли россиян в состояние шока и недоумения. Ещё накануне событий, названных Владимиром Путиным мятежом, «глубинный народ» угрюмо слушал ставшие в течение года привычными репортажи о событиях на Украине.
И вдруг... Танки на улицах Ростова и Воронежа. Перекрытие дорог. Отмена публичных мероприятий. Введение контртеррористической операции в Москве и Подмосковье. И наконец, пугающее слово «мятеж» в обращении президента к стране и к народу. Встревожило сравнение ворвавшихся в почти мирную жизнь событий с событиями февраля 1917 г., последствия которых хорошо известны.
Советские историки, а вслед за ними и политики, и писатели, и художники с восторгом преподносили их как «величайшие события века, перевернувшие ход мировой истории». В более современной интерпретации они зачастую звучат так: разложение армии, поражение в Первой мировой войне, захват власти большевиками в результате государственного переворота, гражданская война, «диктатура пролетариата», насильственная коллективизация и т. д.
Хорошо, что благодаря быстрым решениям мятеж не пришлось подавлять с помощью пушек. Ведь при трагическом повороте пришлось бы стрелять по тем, кого ещё совсем недавно в обществе воспринимали как героев Бахмута, как патриотов России. Это оставило бы глубокий и болезненный след в нашей новейшей истории.
На Западе, где с удивлением наблюдали за молниеносным развитием мятежа, не без разочарования (ведь ждали крови) восприняли сообщения о том, что ситуация уже взята под контроль и стороны договорились о взаимоприемлемом компромиссе.
Думаю, что догадок, разночтений и споров по поводу того, как развивались закулисные события, хватит надолго. О некоторых деликатных нюансах мы, возможно, узнаем лишь из будущих мемуаров участников. Нужно отдать должное властям за то, что население информировалось полно и оперативно. В целом у людей почти в часовой динамике имелась исчерпывающая (так кажется) информация о положении дел.
Что же остановило Пригожина? Первое, что приходит на ум, звучит достаточно банально: испугался за свою жизнь, понял, что сам себя завёл в тупик, из которого нет выхода. Или по каким-то неведомым нам причинам вдруг осознал всю авантюрность и несбыточность своего замысла и «образумился». Или (не знаю, как у Пригожина с историей) вдруг припомнил рассказы школьных учителей о том, как возомнивший себя вершителем судеб Европы Наполеон вошёл в Москву... и спустя несколько недель с позором вынужден был бежать, проклиная судьбу.
Если же говорить более обобщённо, то в истории с ЧВК «Вагнер» россияне проявили полную солидарность с властью и отсутствие желания содействовать политическим авантюрам. Политическая и социальная система России продемонстрировала устойчивость. Народ — трезвость ума. Революция не вскипела.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции