Точечные? Не совсем. Оговорившись, что «радикальная реформа опасна», Зорькин тем не менее счёл нужным отметить, что в стране сложился существенный крен в пользу исполнительной власти. И это нарушает систему сдержек и противовесов, которая необходима для поддержания длительной стабильности. Отмечены и другие изъяны сложившейся вертикали власти: нечёткое распределение полномочий между президентом и правительством, размытость полномочий прокуратуры, отсутствие чётких сфер влияния между Центром и регионами. Зорькин назвал и ряд других источников напряжённости в жизни страны: разрыв между бедными и богатыми, массовая бедность, социальная несправедливость.
Удивляет, что, не сказав, по сути, ничего нового, Председатель Конституционного суда вызвал в обществе оживлённую дискуссию. Настолько оживлённую, что в Администрации Президента РФ поспешили квалифицировать заявления Зорькина как его личную точку зрения.
Сигнал трубы
Валерий Зорькин примыкает к числу сторонников исторической преемственности развития России, не слишком лестно отзывается о западной демократии. Тем не менее наши демократы записали его в свои ряды после того, как он подверг критике репрессивную практику сталинского прокурора Вышинского. Вместе с тем при отрицании репрессивных практик советского правосудия он оставался членом КПСС до самого её запрета в ноябре 1991 г., горбачёвскую перестройку расценил как «смуту и хаос», а в 1992 г. возглавляемый им Конституционный суд фактически дезавуировал указ Ельцина о запрете КПРФ. И это дало возможность коммунистам легально восстановить свою работу в стране. В Кремле времён Ельцина Зорькина считали «злым гением» президента. И неслучайно: он постоянно оппонировал его политическим решениям, а в КПРФ на него чуть ли не молились, как на спасителя.
Так что же заставило Председателя Конституционного суда заявить на всю страну о своём несогласии с практикой применения Конституции, как в своё время это сделал Лев Толстой в знаменитой статье 1908 г. «Не могу молчать»? Возможно, он, находясь в Санкт-Петербурге, услышал то, чего ещё не расслышали в Кремле?
На перепутье
По всем соцопросам, люди хотят перемен. Пока громких требований не раздаётся, но атмосфера ожидания уже охватила общество. Просыпается общественное мнение, растёт активность регионов. Это уже сказалось на результатах выборов. Рейтинги партий и политиков ощутимо поползли вниз. Рейтинг «Единой России» со времени президентских выборов упал на 20%. Неся потери, «партия власти» даже стала проявлять ревность к успехам коммунистов.
Принято считать, что народное недовольство разбужено пенсионной реформой, затронувшей значительную часть знаменитого «путинского большинства». Это верно, но только отчасти. Бетон поддержки, казалось бы, навек затвердевший после «Крым наш!», стал крошиться под влиянием многочисленных (мелких и крупных) социально-экономических неурядиц. Социологи указывают на основные из них: рост цен, усиление безработицы, обеднение регионов. Что касается коррупции и взяточничества, то эти явления стали, по сути, образом жизни разросшейся бюрократии страны.
Дополнительным раздражителем в последние годы стало усилившееся расслоение населения по доходам. Россия пока не входит в десятку стран с самым большим разрывом в доходах у бедных и богатых (тут доминируют США и Китай), но она стремительно приближается к лидерам. При ежегодном росте числа миллионеров и миллиардеров у нас одновременно растёт и число граждан, живущих за чертой бедности. В последнее время в социологических публикациях всё чаще мелькает такое понятие, как «бедные дети».
Голова пухнет
В первое десятилетие после «эпохи Ельцина» недовольство сглаживалось сравнительно высокими темпами роста экономики и народного потребления. Они были обусловлены прежде всего взлётом цен на российскую нефть и возрастанием газовых поставок в Европу. Сегодня эти поступления перестали влиять на народный карман. Попадая в бюджет, они куда-то улетучиваются. Такое впечатление, что чиновничья Россия живёт под лозунгом «Обогащайся кто может!». Из года в год нарастают масштабы коррупции и размеры взяток. И людям непонятно, кто виноват: то ли Улюкаев, то ли Чубайс, то ли возросшие аппетиты генералов. И если 10-20 лет назад растущая разница в доходах не вызывала большого раздражения («хотели жить при капитализме, вот и живём»), то сегодня в гражданах снова просыпается Шариков с его знаменитым: «Да что тут предлагать?.. Конгресс, немцы какие-то… Голова пухнет. Взять всё, да и поделить...»
Присущий последнему десятилетию социальный оптимизм начинает увядать. Проведённые в октябре Высшей школой экономики замеры социального самочувствия дали неутешительные результаты: всего за полгода доля пессимистов выросла с 37 до 50%. Такие настроения соответствуют кризисному 1998 г.
На настроения людей влияет и общий эмоциональный фон в стране. В последнее время Россия фактически живёт при отсутствии позитивных экономических и социальных новостей. И это отсутствие уже не компенсируется ни новостями спорта, ни яркими праздниками, ни запусками ракет, ни растущим числом военных маневров, ни разливами натужного хохота на телевидении.
* * *
Мне кажется, Зорькин проснулся не потому, что лично он уже не может молчать. Зорькин проснулся и заговорил потому, что просыпается улица и её шум стал слышен даже в коридорах переехавшего в Санкт-Петербург Конституционного суда. Услышат ли этот шум в Москве?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции