Предупредив своих союзников и Россию всего за два часа до начала боевой операции, США лишили их возможности предпринять какие-либо упреждающие меры. Но, похоже, США именно и расчитывали на эффект неожиданности. Было явное желание поставить мир перед свершившимся фактом. В сущности, использована старая наполеоновская практика: «On s'engage et puis on voit» («Мы ввязываемся в бой, а там видно будет...»).
Аналитикам оставили возможность гадать, считать ли это «выходкой» импульсивного Трампа или продуманным шагом, рассчитанным на более отдалённые последствия. Ряд политиков считают, что со стороны Трампа это был «жест отчаяния», попытка сломить сопротивление клана Клинтонов, ведущих дело к импичменту. Внутри США у Трампа была острая необходимость подштопать падающий рейтинг. И это ему удалось.
Есть и другая версия: на фоне успехов российских военно-космических сил в Сирии США хотели отвлечь внимание мировой общественности (и прежде всего — арабского мира) от неудач своих операций в Ираке. Под американскими бомбами там гибнут тысячи мирных граждан, растёт число беженцев, близится гуманитарная катастрофа.
Некоторые обозреватели пытаются увести дускуссию в детали: хорошо ли сработали «Томагавки»? Сколько уничтожено самолётов? Сколько стоила операция? На самом деле вопрос о деталях уже отошёл на задний план. Стало ясно, что операция в Сирии не была спонтанной, не была «всплеском эмоций Трампа», увидевшего фотографии «бедных детей, отравленных химическим ядом». Операция была спланирована заранее и была бы проведена вне зависимости от фактора «химической атаки». И это приводит к мысли о том, что целью американской атаки на Сирию было вовсе не уничтожение нескольких самолётов и даже не наказание Асада за «химию».
Послание «дому и миру»
Атакой на Сирию Трамп (и мгновенно сплотившийся вокруг него американский истеблишмент) одновременно послал миру несколько принципиальных для американской политики сигналов. И они говорят даже не о военных возможностях США (смотрите-ка, какие у нас «Томагавки»). Это сигналы глубинного политического свойства, направленные прежде всего внешнему миру.
В течение нескольких месяцев в мире велось немало споров о том, кто для мирового сообщества приемлемее: «улыбчивый и покладистый Обама» или «конфликтный и импульсивный Трамп». Как оказалось, дискуссия эта была беспочвенной. Широта одобрения, которую «выходка Трампа» в Сирии получила в США (как среди демократов, так и среди республиканцев), говорит о том, что, по сути дела, нет отдельной политики Обамы или политики Трампа. А есть (по крайней мере, в отношении внешнего мира) консолидированная политика США. И эта политика сегодня очень чётко сформулирована: «Америка снова должна стать великой».
Вашингтон пытается опровергнуть ставшие модными и в Западной Европе, и в Азии, и в Китае (и у нас в России) рассуждения о том, что США, дескать, утрачивают свою мировую роль. Своими действиями в Сирии Трамп прокричал: «А вот и нет! Никуда мы не делись! Вы ругаете нас за роль мирового жандарма? Да, у нас есть такая роль, и мы будем продолжать её играть. К тому же вам, европейцам, это ещё и выгодно. Вы же не хотите оплачивать НАТО в Европе. Вот и заткнитесь».
Не придуриваться!
Трамп послал чёткий сигнал: нечего «придуриваться», играть в гуманизм, изобретать собственную европейскую политику. Живите тихо, полируйте права человека. Если что — только позовите, и «I'll be back» («Я вернусь»), как обещал терминатор Шварценеггер. И не имеет значения, нравится вам моя причёска или нет. В течение всего нескольких минут сирийской операции Трамп продемонстрировал миру, что все разговоры о том, что США утрачивают роль мирового лидера и жандарма, — разговоры пустые.
Интервенция в Сирии дала возможность американской дипломатии решить и несколько побочных задач. Она теснее приторочила к себе монархии Персидского залива, которые во время президентства Обамы неоднократно проявляли недовольство политикой США. Налёт «Томагавков» на сирийский аэродром бурно приветствовал президент Турции Эрдоган. Назвав сирийского лидера «убийцей», он заявил, что готов подставить США и своё военное плечо. Нетрудно догадаться, что эти признания не будут способствовать налаживанию отношений России и Турции.
В деликатное положение Трамп поставил и китайского лидера Си Цзиньпина. Ведь во время налёта американских ракет на Сирию Си Цзиньпин был гостем Трампа. Возможно, так и было задумано? Сказав китайскому гостю, что он только что отдал приказ о запуске «Томагавков», Трамп повёл его обедать. Что мог сказать лидер Китая в такой ситуации? Он промолчал. Но, возможно, понял и обращённый к нему «тонкий намёк» Трампа: мы, конечно, будем торговать и обмениваться улыбками, но если возникнет необходимость, то и с Северной Кореей, которой вы, г-н Си Цзиньпин, покровительствуете, может произойти то же самое, что с Сирией. Стоит обратить внимание и на то, что этот «тайный диалог» не помешал китайскому лидеру пригласить Трампа в Китай. Бизнес прежде всего.
А как же гуманизм?
Интересно посмотреть на позицию Западной Европы. Ещё недавно европейские политики (одни явно, другие тайно) насмехались над Трампом, дружно болели за Клинтон. Более того: в связи с воображаемым «закатом Америки» европейцы настолько размечтались, что стали поговаривать о собственной европейской политике и даже о собственной европейской армии. Европейская пресса кишела ядовитыми карикатурами на нечёсаного президента с галстуком ниже ширинки. И вот...
Дядюшка Трамп примерил солдатские ботинки, и европейская элита, забыв о недавних насмешках, зааплодировала в дружном «одобрямс». «А ведь это, пожалуй, и хорошо! Нам самим ничего теперь и делать не нужно. Всё уладит Трамп! Вот мы только его чуть-чуть причешем, погладим брюки, сводим в Opera de Paris».
Что касается отношений с Россией, то и США, и Запад будут выстраивать их исходя из набирающей силы философии национального эгоизма. А поскольку большой войны между крупными державами никто не хочет, то отношения будут строиться прежде всего с позиций экономической силы. Запад в целом и США в частности, скорее всего, перейдут в отношениях с Россией к торговле в жёстком режиме и по каждому пункту. И России нужно быть к этому готовой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции