Электросети занимают важное место в развитии любого государства. Ведь такая энергия доступна и удобна. Конечно же, внимание надо уделять развитию электросетей. И эксперты предлагают свои варианты, какие методы можно взять на вооружение. Как же они предлагают действовать?
В этом году исполняется 90 лет событию, которое, по понятным причинам, скорее всего не будет широко отмечаться. Несмотря на его историческую значимость. 16 ноября 1933 года после переговоров Франклина Рузвельта и советского наркома иностранных дел Максима Литвинова состоялся обмен нотами об установлении дипотношений между СССР и США.
Рискну предположить, что в числе факторов, заставивших Вашингтон официально признать государство «с чуждой классовой идеологией», далеко не последнее место занимали итоги советской индустриализации. И прежде всего — состоявшийся годом ранее запуск «ДнепроГЭС».
Дело не только в том, что американские компании, включая таких «монстров», как General Electric, участвовали в этой «стройке века». Не будет большим преувеличением сказать, что импортируемые из США компетенции, технологии, оборудование сыграли критическую роль в реализации амбициозных энергетических планов советского руководства. Но до известной степени это была «любовь с интересом». «ДнепроГЭС» обеспечил американским промышленникам рынок сбыта на фоне сжатия национального спроса в условиях Великой Депрессии.
Что важно — не только во время строительства гидроэлектростанции, но и после её запуска. Ведь «ДнепроГЭС» стал «источником питания» растущей экономики, потенциально — нового драйвера для мира, погруженного в масштабный финансовый кризис.
К слову, большевики были не единственными «строителями нового будущего», кто в начале XX века связывал национальную модернизацию с гидрогенерациями. В 1919 году — т. е. за год до того, как в Советской России задумались о плане ГОЭЛРО, — «отец постимперского Китая» Сунь Ятсен выступил с идеей строительства плотины с гидроэлектростанцией на реке Янцзы в районе «Санься» (в переводе с китайского — «Три ущелья»). В 1944-м Гоминьдан консультировался по реализации данного проекта опять же с американцами.
Но официальный старт возведению этой крупнейшей на сегодняшний день ГЭС был дан лишь в 1992-м. В год 60-летия запуска «ДнепроГЭС», когда СССР уже ушел с геополитической сцены, отечественная экономика оказалась в глубоком пике, а китайская — наоборот, пережив все драматические перипетии, связанные с действиями местных ортодоксальных марксистов, начала набирать обороты.
Спустя 30 лет, в 2022-м, на долю гидрогенераций Поднебесной приходилось чуть менее трети от общемирового объема выработки —1319 терраватт-часов. У «серебряного» призера Бразилии — втрое меньше, чуть более 428 тВт/ч.
Россия на пятом месте со 196 тВт/ч. (Третье и четвертое — у Канады и США) Однако нам, что называется, «на пятки» наступает Индия, у которой выработано 175 тВт/ч и которая собирается строить крупную генерацию на реке Брахмапутра.
Наверняка многие усомнятся в необходимости для России сохранять лидерские позиции в глобальной гидроэнергетике. И уж если это цель, то точно не первоочередная.
И, возможно, этот скепсис был бы оправдан при сохранении геополитических и геоэкономических стартовых условий 4-5-летней давности. Когда в мире глобализация всё-таки преобладала над эскалацией, а всеобщая декарбонизация не использовалась в качестве дополнительного протекционистского инструмента.
Но в эту реку второй раз уже не вступить. По крайней мере, в ближайшем обозримом будущем.
Лишнее тому подтверждение — призыв к проведению активной промышленной политики, обозначенный в «апрельских тезисах» Джейка Салливана, с которыми советник американского президента по нацбезопасности выступал в Институте Брукингса.
Апологетика протекционизма из уст высокопоставленного сотрудника демократической (а значит, согласно общепринятым политологическим дефинициям — глобалистской) администрации Белого дома — что называется, дорогого стоит. И о многом говорит.
Прежде всего — об уже преопределенном переходе от эпохи международной кооперации и разделения труда к эпохе тарифно-барьерной конкуренции, при этом изрядно усложненной «зеленой повесткой» (на что Салливан, конечно же, не забыл прозрачно намекнуть).
При таком раскладе критическое значение для национального суверенитета и благосостояния приобретает уровень обеспеченности мощными и «чистыми» источниками энергии. Чтобы в достаточном объеме и по комфортным ценам производить товары — и промышленные, и сельскохозяйственные, — которые способны пройти любую, самую пристрастную экспертизу, на «углеродный след». Ведь даже «дружественные» торговые партнеры, — как бы они ни нуждались, например, в российской пшенице, молоке, или каких-то комплектующих для своих производств— будут учитывать их экологичность. Не только из-за «низкопоклонства перед коллективным Западом», но и из-за необходимости учитывать интересы собственного многочисленного населения.
С учетом этих привходящих у гидрогенераций вряд ли может быть альтернатива.
Понятно, что их строительство требует значительных ресурсов — финансовых, технологических, интеллектуальных, которые сегодня — в силу вполне очевидных причин — скорее в дефиците, чем в избытке.
Но именно поэтому уместно допустить создание чего-то вроде «ГОЭЛРО 2.0», в чьи задачи будет входить разработка плана новой большой энергетической стройки; обеспечение её необходимым финансированием, компетенциями, оборудованием; координация и, если угодно, планирование деятельности всех поставщиков, подрядчиков и т. п.
Кадры, которые, как известно, решают всё, для такого общенационального «проектного офиса», думаю, найдутся. Была бы политическая воля — осознание элитами того факта, что без обновления национальной энергетики отечество не будет в безопасности.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции