- На территории Донецкой области на трассе я собирался поймать попутку. Увидел на обочине две машины, сам окликнул сидящих в них людей, спросил, не подвезут ли в Новоазовск. Оказалось, это был патруль местных пограничников. Сразу подъехали ещё несколько машин с вооружёнными людьми.
Меня привезли в районное отделение милиции и оставили дожидаться оперативников из СБУ. Прибыли человек 8-10, меня завели в маленькую комнатку. Допрос с пристрастием длился не один час. Объяснять пришлось каждую вещь: записи в записной книжке, SMS и звонки в мобильном, записи в диктофоне, файлы и документы в ноутбуке, фото и т. д. Много вопросов было о специфике журналистской работы, о моей личной политической позиции: за кого я? Особенно настойчиво меня расспрашивали о целях, с которыми я там нахожусь.
Подозревали и даже были уверены, что журналист - это легенда, а на самом деле я российский шпион, разведчик.
В этом смысле гораздо более человечно вели себя рядовые милиционеры из отделения. Но там решения принимали не они. Некоторые милиционеры с надеждой спрашивали меня: «Ну как там Россия? Поможет?»
После допроса я просидел ночь на стуле в отделении милиции. Прилечь куда-то или отлучаться со своего места было нельзя, мобильный забрали. Оттуда утром отвезли в районный суд. В кабинете судьи присутствовали он сам, секретарь, я и представитель СБУ. Судья очень коротко выслушал мои показания, спросил, раскаиваюсь ли я, что нарушил пограничный режим. Минут через 15 нас снова позвали. Приговор судья зачитал на украинском.
Я попросил повторить по-русски, он повторил. Меня увезли в изолятор временного содержания. В камере был ещё один задержанный на 15 суток - местный житель. Через пару дней мне сказали: «Тебя нашли свои, «Аргументы и факты», готовься к выходу». Меня отвезли к границе и передали нашим пограничникам. «На память» в загранпаспорте поставили огромный штамп с запретом въезжать на Украину в течение 3 лет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции