Украинский национализм и антикоммунистическая борьба в XX веке. Онлайн

1. Да, это соответствует действительности. Костяк УПА — это ушедшие в лес военнослужащие полицейских батальонов + сформированные ранее ОУН небольшие боевые отряды. Полицейские имели опыт массового убийства евреев в 1942 г. при ликвидации гетто, оуновцы — опыт массовых убийств евреев летом 1941 г., как самостоятельных, так и во взаимодействии с нацистами. Этот-то практический опыт и оказался востребован во время «Волынской резни». Сколько было убито полицейскими в 1942 г., понять невозможно, а в 1941 г. оуновцами было убито несколько десятков тысяч человек. 2. Состав собственно УПА был относительно невелик, однако были ещё территориальные отряды «самообороны», была подпольная сетка ОУН и симпатизирующие ОУН-УПА. Их-то всех скопом НКВД записывало в члены УПА, а к тому же преувеличивало число убитых боевиков.

Западные политики не видят радикального национализма на Украине потому, что не хотят его видеть из соображений политической целесообразности. А вот почему украинское общество оказалось не готово отторгнуть радикальный национализм — это нелёгкий вопрос. Германское общество ведь тоже не смогло отторгнуть нацизма само…

Целью «Волынской резни» было устранение со считавшейся украинской территории «чужинцев» — поляков. Это была этническая чистка, и её было бы невозможно провести без привлечения местного население. Оуновцы собирали местных крестьян и вынуждали их участвовать в убийствах. Их действительно «вязали кровью», и многие потом продолжали воевать с советской властью, потому что не видели дороги назад.

Увы, я не специалист по дореволюционным погромам; даже не знаю, что вам посоветовать…

Отвечу коротко: к сожалению, да. Поскольку все украинские президенты занимались прежде всего бизнесом, культурная сфера оказалась бесхозной — и была захвачена украинскими националистами, рассказывающими школьниками и студентам исключительно о «позитивных сторонах» ОУН и УПА. Позитивные стороны ведь есть практически у всех исторических явлений, даже у германского нацизма.

1. Конечно, считаю. Журналисты всегда пишут поверхностно, выхватывая лежащие на виду яркие детали и пренебрегая вещами сущностными. Конечно, хотелось бы, чтобы об украинском национализме писали лучше, но для этого журналистам нужна помощь историков. А специалистов по истории украинского национализма в России можно пересчитать по пальцам. 2. Передел собственности, борьба за власть олигархических группировок — один из приводных ремней нынешнего украинского кризиса.

Я не считаю, что Бандера близок украинскому народу как таковому. Идеологически близок украинской гуманитарной интеллигенции, которая его пропагандирует как альтернативу советской Украине. Им интересен антикоммунизм Бандеры, а всё остальное они готовы «забыть». Но история — это не булка, изюм из неё не выковыряешь.

Массовые убийства осуществляют, как правило, обычные люди, такие же, как мы с вами. Процент садистов среди осуществляющих массовые убийства, как правило, невелик. Убивают не потому, что нравится, а потому, что «надо» — ради счастья нации, ради страны. Убивают, предварительно внушив себе, что жертвы — не люди, а орки или «колорады». Потому-то и нужно непримиримо реагировать на применение «расчеловечивающей» лексики.

Это явления разного порядка. Массовое убийство в Одессе — страшное преступление, но уравнивать его с уничтожением десятков тысяч человек неправильно. К счастью, нынешнее украинское правительство пока не дошло до массовых этнических чисток, хотя траектория движения, конечно, настораживающая.

Украинская диаспора в Канаде достаточно влиятельна. Именно благодаря усилиям диаспоры столько лет тянулась история с выдачей нацистского преступника Ивана Демьянюка, именно благодаря ей мирно доживает свои дни в Канаде палач Хатыни и убийца евреев Владимир Катрюк. Разумеется, диаспора оказывает влияние и на политику Канады в отношении Украины. Это влияние не стоит преувеличивать, однако в каких-то аспектах оно может быть весьма значительно.

Добрый день! Конечно, существовал. Вот, например, у меня на полке стоят выпущенные в прошлом году архивными службами России и Украины дневники режиссёра Александра Довженко. Он, безусловно, был и советским патриотом, и украинским националистом. В разумном национализме нет ничего плохого; однако то, что демонстрировала ОУН, — это национализм радикальный, направленный не на любовь к своему, а на ненависть к чужому.

Спецслужбы иностранных государств, разумеется, использовали радикальный национализм ОУН. Однако возник он естественным путём — как реакция на национальное угнетение украинцев в межвоенной Польше. Проводимые польскими властями «пацификационные акции» порождали радикальных украинских националистов точно так же, как проводимая нынешними украинскими властями «антитеррористическая операция» порождает сторонников Донецкой и Луганской народных республик.