Я не ставлю под сомнение ваше человеколюбие, что вы! И в помышлении не было. Просто у меня безразмерная память, и я помню, что никто, кроме меня, не заступился за Лену Исинбаеву. Даже напоминать не хочется про то интервью, где она — сразу после триумфа — сказала всего-то, что нужно иметь в виду, что для нашей страны более характерно и более приемлемо, когда парень любит девушку, желательно — взаимно, а семья — это когда в ней мужчина, женщина и дети, а не однополые йети. И как же на неё уроды обрушились, вы молчали, а её, используя грязные приёмы (вплоть до угрозы лишить регалий), принудили извиняться.
И будь я проклят, если дозволю вам изобидеть Юлю Липницкую, про которую все кричали, что она чудо, а упал ребенок — переключились на Аделину, крича, что она чудеснее. Липницкая чуть не оказалась брошенной в поле всеобщего разочарования. Извините меня, выскочку, но мне снова пришлось написать инвективу против бездушия в федеральное издание. У нас есть извечная потребность в чудесном — так вот эта маленькая девочка нам и послана, чтоб ублаготворить эту нашу потребность.
Сейчас у неё чрезвычайное время: взлётев, она упала, посему не надо ей об этом напоминать. Как по мне (я уже говорил), ставить под сомнение нужность Олимпиады — это ставить под сомнение, так сказать, бытийные основания всего происходящего внутри и вне себя.
Если кто не знает, я обладатель безразмерной визуальной памяти, в которой каталогизированы все образы, события и мгновения Праздника, и по мере надобности память сама их складывает в причудливые коллажи.
Нынешняя Олимпиада получилась феноменальной, и спорить по этому поводу для меня даже этически неприемлемо.
В такие дни забываешь, что генеральная наша проблема — предельная атомизация, распад всех связей, крик о помощи, переходящий в стон.
А тут выясняется, что мы способны не только на презренную прозу, но и на высокую поэзию.
Ни одно золото мира не способно воздать должное Шипулину, девочкам-фигуристкам, нашенскому корейцу Ану, знаменосцу Зубкову... да всем, за вычетом хоккеистов, наших извечных должников, которым не дано, как Транькову и Волосожар, любить своё дело и свою страну; нет у них этой потребности, ну так что ж, это во все времена называлось ущербностью.
Полюбуемся лучше красивыми чемпионами и помолимся за Машу Комиссарову.