Официальный представитель МИД России Мария Захарова посетила стенд «Аргументов и фактов» на ПМЭФ и рассказала о вызовах, которые сегодня Запад бросает России, и задачах, решаемых нашими дипломатами порой в условиях, приближённых к фронтовым.
Глеб Иванов, aif.ru: — Мария Владимировна, как известно, киевский режим на законодательном уровне запретил себе вести переговоры с Москвой. Запад также отказался от переговоров. Вы видите свет в конце этого «туннеля»?
Мария Захарова: — Это, в общем-то, демонстрация одного — отсутствия самостоятельности в принятии решения о собственном будущем. Мы видим прямую увязку того, что говорит Вашингтон публично, кулуарно и что он фиксирует в документах. А именно: нанесения, как они формулируют, стратегического поражения нашей стране. Кто-то говорит о расчленении России, кто-то говорит, что это будет просто жёсткое наказание. То есть концепция формируется там, в Вашингтоне. А киевскому режиму всё это спускается в качестве инструкций к исполнению. Поэтому это абсолютно абсурдно, если мы посмотрим с точки зрения интересов самой Украины и украинского народа. Точнее, того, что от неё осталось после того, как там поработали американцы вместе с ЕС и британцами. Но всё это имеет логику с точки зрения Вашингтона и Белого дома. Для них Украина — инструмент. Она не представляет никакой самостоятельной ценности: ни народ этой страны, ни культура — им ничего не нужно. Им нужны плацдарм и пока ещё оставшиеся люди, которых с точки зрения американского дипстейта только и нужно, что пускать в расход.
Поэтому наша задача решается сейчас на нескольких уровнях. Конечно, это наши вооружённые силы и наши ребята, наши братья и сёстры, которые на передовой сейчас дают отпор вот этой логике разрушения, которая пытается быть навязанной не только нам, но и всему миру. Это и наши дипломатические усилия по выстраиванию отношений с партнёрами, с друзьями, с теми странами, которые дают новые возможности для развития всего: от политической мысли, многополярности до экономики и финансов. Это, безусловно, наше внутреннее развитие, наша промышленность, социальная сфера и экономика и т. д. Вот по этим направлениям мы должны двигаться.
Это не вопрос того, кто видит, что в этом «туннеле». Это вопрос, что нужно делать для того, чтобы приближать нашу победу. Я знаю, что это будет сложный путь, я знаю, что он будет тяжёлым, но у меня нет никаких сомнений в том, что наше дело правое, что за это стоит бороться и что мы в результате одержим победу. Никаких сомнений лично у меня в этом нет. Мы пройдём этот тяжелый путь и выиграем. Кто-то говорит, что не будет других возможностей. Мы прекрасно понимаем, и мы видим на примере западных стран, что всегда есть возможность к отступлению, к тому, чтобы сдать свои национальные интересы, предать свою историю, свой народ. Да, такие возможности есть, но это не наш путь. Это путь саморазрушения, предательства того, что составляет твою основу, память предков, те исторические заветы, которые они отстаивали не просто с оружием в руках, а жертвуя своими жизнями во имя нас. Чтобы вот это нам предать? Никогда!
— Министр Сергей Лавров с начала года посетил с десяток африканских стран. В целом активизация в этом направлении очень мощная. Сейчас мы ожидаем саммит Россия — Африка. Можно ли сказать, что теперь Африка наше новое стратегическое направление?
— За этот небольшой промежуток времени в несколько турне всего Сергей Викторович посетил 11 стран африканского континента. Везде шли насыщенные переговоры с практической отдачей: это и политические, и экономические, и противодействие международным вызовам и угрозам, и, конечно, новая геополитическая реальность. И, безусловно, будущий миропорядок, который должен быть выстроен на международном праве, на уважении к законности и на принципах истинной свободы, а не квазисвободы, которую навязывают западные страны. Конечно, отдельным блоком в ходе этих визитов стояла подготовка к предстоящему буквально через пару недель второму саммиту Россия — Африка.
Но можно ли сказать, что это наше новое стратегическое направление, новое партнёрство? Я прощу прощения, но мы сейчас готовимся уже ко второму саммиту Россия — Африка. Первый саммит проходил в 2019 году. Для того чтобы его тогда провести, надо было всё подготовить и запланировать. То есть за последние 5–6 лет африканское направление уже было активизировано и не потому, что того требовала конъюнктура. Пауза была сделана, исходя из нашего внутреннего переформатирования в связи с тем, что мы сами образовывались как новое государство. И задачи выстраивания наших базисных направлений внутренней политики, экономики, финансов и т. д. были в приоритете. Когда этот процесс был завершён, тогда мы начали заново, с новых основ осваивать вот эти дальние рубежи, потому что уже было что предложить. Как вы понимаете, выстраивать отношения с континентами, которые находятся на большом расстоянии (а это соответственно логистика, которая влияет на ценообразование, и т. д.), можно только тогда, когда у нас есть потенциал. Вот сейчас, и я не говорю о сегодняшнем моменте, а о 5–7 годах тому назад, когда это было оформлено, эти возможности уже появились. Вот тогда и началось активное выстраивание отношений с африканским континентом.
— Говорят, у России два союзника: армия и флот. А есть ли страны, которые мы можем назвать нашими партнёрами, союзниками, на которых можем положиться?
— Безусловно. Есть друзья, есть и партнёры, есть и союзники, стратегические союзники. У нас большое количество юридических терминов, которые определяются документами, которые мы подписываем, заключаем соглашение с различными странами. Всё это есть.
Когда говорят про армию и флот, имеется в виду, что исторически так сложилось, что мы постоянно были объектами агрессии со стороны других стран. Экспансия, агрессия, попытки завладеть нашими ресурсами. ХХ век вообще принёс новую страшную реальность, когда пытались нас просто уничтожить — не захватить территорию и ресурсы, а просто очистить территорию нашей страны от населения и славянского, и других национальностей. И поэтому без армии и флота защищать себя исторически было просто невозможно. Именно это является реальностью, которую нужно учитывать. Но это совершенно не отменяет того, что у нас есть и другие точки опоры. У нас есть культура, искусство, наука и т. д., однако без армии и флота это всё может быть уничтожено. Смотрите, сейчас, щёлкнув пальцем, западное сообщество сказало о том, что они готовы отменить и многовековую российскую культуру. Попытки же такие были. Поэтому мы должны прекрасно понимать, что без сильных армии и флота, военно-промышленного комплекса мы не сможем отстоять ничего, что составляет нашу идентичность. Это само собой. Но ещё раз говорю, это совершенно не отменяет и союзнических отношений с рядом государств, с крупными игроками внутри наших интеграционных объединений, на двусторонней основе. Это тоже реальность.
— Когда недавно была поездка Сергея Лаврова на Генассамблею ООН, российских журналистов туда просто не пустили — оставили без виз. США в последнее время вместе с партнёрами предпринимают всяческие усилия, чтобы давить на дипломатов.
— Это уже много лет длится и началось не с 2022 года. Они много лет отказывают, например, в визе членам российской официальной делегации по абсолютно надуманным предлогам. Потом вообще перестали что-либо придумывать и объяснять, просто не дают визы экспертам по линии разоружения, членам делегации Лаврова на Генассамблее. Им либо не выдавали визы, либо выдавали с такой задержкой, что их участие было просто сорвано. Я, кстати, первый раз сама примерно год назад с этим столкнулась. Должна была принять участие в работе комитета по информации Генассамблеи ООН, но визу, несмотря на гарантии со стороны генсека ООН, мне выдали тогда, когда уже невозможно было успеть к работе комитета. Нужно учитывать, что у нас отсутствует теперь прямое авиасообщение до Нью-Йорка или Вашингтона, мы вылетаем заранее, через другие страны транзитом. Соответственно, они специально выдают визы так, чтобы дипломаты, члены делегации не успевали. Это было уже на протяжении очень многих лет.
Наше посольство Вашингтона бесконечно подвергается нападкам со стороны так называемых представителей общественности. На самом деле это всё тоже режиссируется, поощряется и разжигается в т. ч. представителями государственных органов власти в Вашингтоне, когда они не делают ничего, чтобы защитить наши диппредставительства, хотя обязаны это сделать. И такое же отношение мы видим во многих странах ЕС: высылка бесконечная дипломатов, психологическое давление, попытки вербовки, причём не какой-то тайной, а когда просто на остановке общественного транспорта около посольства или на растяжке перед посольством, и даже на экранах компьютеров, установленных в посольствах, появляются агитационные материалы с призывом к российским дипломатам сдаваться, переходить на сторону Запада. Помните, как фашисты расклеивали листовки «русский Иван, сдавайся!» Сначала «русский Иван, сдавайся, мы всё равно вас всех уничтожим», потом началось «русский Иван, сдавайся, мы обеспечим тебе достойную жизнь» или «русский Иван, сдавайся, твоё правительство тебя не любит». То же самое происходит сейчас, только в современной раскраске.
— Получается, что наша делегация не может полноценно выполнять свою работу?
— Почему? Может. С трудностями, не без сложностей, но может. И даже в постпредствах при международных организациях и в Нью-Йорке, и в Женеве, и в других точках мира, компенсирует отсутствие специалистов. И онлайн это происходит, и какие-то вещи мы всё-таки решаем, добиваемся. По-разному бывает. Мы выходим из положения. Просто это говорит о них, не о нас, не о качестве нашей работы, а о них. Те, кто заявляет о свободе, демократии, бесконечно учат всех, как нужно идти в фарватере либеральных ценностей, а на самом деле это превращается всё в настоящую диктатуру.
— Не стоит ли в таком случае поднять вопрос о переносе площадки ООН из Нью-Йорка?
— Этот вопрос давно мы поднимали и говорили о том, что, когда принималось решение о том, что штаб-квартира ООН будет в Нью-Йорке, закладывались определённые обязательства принимающей стороны. И они оформлены, кстати говоря, документально. Они обязаны давать визы, они должны обеспечивать работу. Но вы видите, они же отказались в принципе от международного права как от концепции. Они заявили, что будут выстраивать порядок, основанный на правилах, причём этих правил никто не читал, их нет, они не являются нигде сформулированными даже устно. Потом Блинкен начал отыгрывать назад и говорить, что под этими правилами они понимают как раз международное право. Но, простите, это разные вещи. В основе международного права лежит консенсус, правоприменительная практика, равноправие, равенство перед законом.
— Невозможно без содрогания смотреть новости, например, из Польши, где нашего посла закидывают краской. Всякие инциденты случаются, на наших дипломатов совершаются какие-то атаки. Что делать с безопасностью? Можно как-то предотвратить эту эскалацию на уровне растущей русофобии в Европе?
— Да, действительно, у нас дипломаты оказались, по большому счёту, на передовой. Наши ребята, наши бойцы находятся на фронте с оружием в руках. Наши дипломаты оказались на передовой в политическом, внешнеполитическом смысле этого слова. Это фронт, в т. ч., проходит через разные профессиональные понятия. Есть информационная передовая, где оказались наши журналисты, общественные деятели, есть дипломатическая передовая, где действительно находятся наши послы, генеральные консулы, постпреды и коллективы, которые им вверены. На них оказывается колоссальное давление, но это же не только психологическое давление, это уже и физическое воздействие. Посла Сергея Андреева в Польше пытались просто физически не пустить, отстранить от исполнения им нашего святого долга, а именно возложения цветов к памятникам, мемориалам воинам-освободителям.
Дипломаты в ряде стран ЕС, когда выезжают за пределы посольства, подвергаются нападениям. В машины летят камни, по ним бьют железными прутами. Ко многим в дом пытались вломиться. Многих просто останавливали, задерживали под надуманными предлогами, оказывали давление, проводили какие-то беседы, вербовочные подходы. Конечно, блокировка счетов — это не просто прихоть. Это возможность функционирования дипломатического представительства, аресты нашей недвижимости. Это началось достаточно давно и шло по возрастающей. Пять объектов наших в США, которые просто были рейдерски захвачены США. Сейчас целая история разворачивается уже на пространстве Западной Европы: это и школы, которые подвергаются такому же захвату, и наши представительства по линии Россотрудничества. Хотя хочу подчеркнуть, что расследование ещё идёт, есть факты, которые говорят именно о намеренности причинения ущерба, поджогах. То есть, действительно, я полностью могу это подтвердить, что оказывается всевозможное давление от физического до психологического на людей, которые работают сейчас за рубежом.