Последнее время не утихают споры о том, что российской экономике грозит спад. В частности, подводя годовые итоги работы правительства, премьер-министр Дмитрий Медведев признал, что экономическая ситуация в РФ «средненькая». Кроме того, Минфин не исключает, что страна может столкнуться с дефицитом бюджета. А ранее глава Минэкономразвития Андрей Белоусов заявлял, что, если не будут предприниматься необходимые меры по поддержке экономики, в России уже к осени может наступить рецессия.
В гостях у АиФ.ru побывал директор Института экономики РАН Руслан Гринберг, который объяснил, какие события происходят в национальной экономике, и поделился прогнозом относительно того, чего нам стоит ждать в обозримом будущем.
Только государство может помочь слабо растущей экономике
«АиФ.ru»: – Руслан Семёнович, недавно Росстат отчитался о росте ВВП, который сильно замедлился. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года показатель оказался в несколько раз ниже. С чем это может быть связано?
Р. Г.: – На это есть целая группа причин, но самая важная, на мой взгляд, связана с тем, что мир вокруг нас снижает спрос на энергоресурсы. Думаю, что это временное явление. С другой стороны, у нас очень серьёзные проблемы с точки зрения малого и среднего бизнеса. Есть некая усталость людей, которые стали успешными. Социальные лифты не работают. Все находятся в каком-то ожидании. Мне кажется, что у нас никакой рецессии, о которой сейчас многие говорят, не будет. Наоборот, всё указывает на то, что США и Китай всё-таки ускоряют свой экономический рост. Европа пока в стагнации. Здесь тоже спорят о причинах. У нас в промышленном производстве сейчас также нулевой рост. Мне кажется, что не должно быть особой паники по поводу того, что стагнация перейдёт в спад. Может быть, будут снижены темпы роста. Минэкономразвития правильно делает, что снижает свои собственные прогнозы.
«АиФ.ru»: – Премьер-министр Дмитрий Медведев подвёл итоги деятельности правительства, где признался, что состояние нашей экономики «средненькое». Между тем он хочет вывести рост экономики к 2015 году на уровень 4,6 %. Это реально?
Р. Г.: – Премьер-министр адекватно оценивает теперешнее положение в экономике, называя его «средненьким». И, конечно же, он бы хотел, чтобы экономический рост у нас составлял 4,5 %. Мы все этого хотим. Проблема в том, как этого добиться. И вот здесь есть существенные расхождения и у экспертов, и среди членов правительства. Есть как бы две школы мышления. И молодые экономисты, и пожилые делятся на две части. Одни, которые ближе к правительству, считают, что всё дело в том, что у нас плохой инвестиционный климат. Вот изменится инвестиционный климат – и всё будет хорошо. Это первое. И второе. Всё будет хорошо тогда, когда снизится инфляция до 3–4 %, появятся «длинные» деньги, снизится стоимость кредитов, полным потоком пойдут инвестиции и мы все устроимся на солнечной стороне жизни. Экономисты Российской Академии наук думают по-другому. У математиков есть суждение, что какие-то условия необходимы, но недостаточны. Вот это как раз тот случай. Мы не против хорошего инвестиционного климата, снижения темпов инфляции. Кстати, надо сказать, что правительство последние 20 лет борется только с одним злом – инфляцией, и, надо сказать, не очень успешно, если сравнивать наши темпы инфляции с инфляцией в других странах. Мы считаем, что нужно заниматься государственными инвестициями, как это ни парадоксально. Многие не любят государство, считают, что оно бюрократическое, вороватое и прочее. Но мы так не думаем, мы считаем, что в нынешней ситуации только государство может прийти на помощь нашей слабо растущей экономике.
Рост ВВП должен быть качественным
«АиФ.ru»: – Каковы риски рецессии в российской экономике?
Р. Г.: – В мире принято считать, что если два квартала подряд у вас снижается валовый внутренний продукт, то начинается рецессия. Но это всё условно. Проблема в другом. У нас стагнация, мы приговорены к стагнации сейчас. Даже +1 % – это стагнация, даже +2 % для России – это стагнация. И минус 1–2 % ничем не отличаются особенно. Здесь главное, чтобы не было такого падения, как мы пережили в 2008–2009 годах. Там сразу на 11 % упал. Вот это настоящий кризис. Сейчас мы переживаем стагнацию, то же самое происходит в Европе. Хотя некоторые говорят, что Европа уже в рецессии, потому что минус 0,2 %. Всё, конец света. А 90 % населения в Европе даже не знают, что они в рецессии находятся.
«АиФ.ru»: – Каким, на ваш взгляд, должен быть уровень роста экономики, чтобы обеспечить благосостояние наших граждан?
Р. Г.: – Здесь важно понимать качество роста. У нас до кризиса были приличные темпы роста – 7,5 % в течение 8–9 лет. Это очень большой рост. Но, к сожалению, это был рост без развития. Теперь наша задача – это рост, который, может быть, и поменьше, но побольше развития, то есть больше готовых изделий. Это очень сложная задача, но она выполнима. Для нашей страны это скандально и позорно – иметь такую примитивную структуру экономики. Тем более, при таком любознательном населении.
Предкризисной обстановки в России нет
«АиФ.ru»: – Какова вероятность второй волны мирового экономического кризиса? Сможет ли Россия его пережить без серьёзных потерь?
Р. Г.: – Пока у нас бочка нефти на мировых рынках стоит больше 100 долларов за баррель, то за рубль можно сильно не волноваться. Похоже, что это будет ещё долго. Нет никаких оснований думать, что курс рубля резко снизится. Было бы правильно, если бы наше правительство и Центральный банк снижали потихоньку курс рубля. Это нужно было делать, а не укреплять рубль. Мне кажется, что это очень опасно, когда инфляция 6–7 % в год, а рубль укрепляется, то есть «ножницы» растут. Это всегда несёт большие риски. Но главное – это цена на нефть. Она, вообще-то, волатильна, всё время колеблется, но не каждый день. Есть много разных прогнозов. Я лично склоняюсь к оценкам тех структур, занимающихся прогнозированием, которые считают, что у нас нет ещё предкризисной обстановки. Наоборот, сейчас начнётся оживление экономики. Америка в результате печатания денег, что ещё недавно считалось ужасным явлением, пришла к тому, что экономика начинает расти, безработица снижаться. А это очень много, это локомотив мировой экономики. У китайцев тоже увеличиваются темпы роста, было 5,8 %, сейчас 7 %. Это хорошо. Это предзнаменование общей мировой активности.
Инфляция инфляции рознь
«АиФ.ru»: – Споры о том, насколько реалистична оценка инфляции в России, не утихают по сей день. Насколько объективно, по вашему мнению, Росстат рассчитывает темпы роста потребительских цен?
Р. Г.: – Инфляция – это индекс стоимости жизни среднестатистического человека. В тех странах, где доля среднего класса велика (скандинавские страны, страны континентальной Европы), уровень инфляции имеет значение в том смысле, что деньги обесцениваются или доходы этих людей обесцениваются. Раз они примерно одинаковые, значит, одинаково они и обесцениваются. У нас другая история. Например, если у нас вице-премьер вместе с женой заработали 520 миллионов рублей, то их доход не сильно обесценился, я думаю. И с такой инфляцией можно мириться. Другое дело, что есть очень много людей, процентов 45, для которых питание и ЖКХ покрывают практически весь доход. Индекс стоимости жизни состоит не только из питания и ЖКХ, а это значит, что для них инфляция намного выше. Мы в институте считали, инфляция для пенсионеров намного выше, иногда даже до 20 % доходит, а средняя – 6–7 %. Конечно, если цены на продукты растут и вы всё тратите на них, то вы нервничаете: «Вот, говорят, что инфляция 6 %, а у меня колбаса и яйца подорожали на 40 %!». И это, конечно, вызывает раздражение. Но нельзя сделать для каждой семьи индекс инфляции, поэтому делают средний: 400 наименований товаров и услуг, веса разные. Это целая наука. Я хочу сказать, что чем неравномернее распределяются доходы (а это именно наш случай), тем больше разброс в обесценивании доходов. В этом всё дело. Потому что если вы тратите на питание лишь 1–5 % своего дохода, то это одна история. А если вы тратите 60–80 %, то это другая история.
Смотрите онлайн с Русланом Гринбергом >>