По итогам апреля Россия стала четвёртым крупнейшим экспортёром нефти в Индию. А ведь ещё в марте мы были только на 10-м месте среди поставщиков.
Индия нам не Китай
Алексей Чеботраёв, «АиФ»: Борис Михайлович, вы много раз говорили, что сотрудничество с Индией остаётся в основном политическим, а не экономическим. Почему так?
Борис Волхонский: Есть три основные проблемы, которые тормозят наше экономическое сотрудничество. Первая — отсутствие надёжных наземных путей сообщения, плохие отношения Индии с Пакистаном и Афганистаном. Если бы заработал международный транспортный коридор через Иран, о котором говорят уже лет 20, то, например, время транспортировки плодоовощной продукции сократилось бы минимум в два раза. Сейчас же, пока идёт её доставка, перестают быть действительными сертификаты на сельхозпродукцию. Вторая проблема — то, что у нас международной торговлей занимаются крупные корпорации, тогда как в Индии она в руках среднего бизнеса. Игрокам разного уровня сложно найти общий язык и стать партнёрами. И третья проблема в том, что у нас мало работают с индийскими штатами, с регионами. Есть удачный пример сотрудничества индийского штата Гуджарат с Астраханской обл., но он чуть ли не единственный. Между тем именно здесь мы могли бы добиться многого: Индия очень разнообразна, и потребности регионов тоже различны.
Во время российско-индийского саммита в 2014-м был подписан план укрепления нашего партнёрства в течение следующего десятилетия. В документе было 35 конкретных пунктов, в том числе о сотрудничестве определённых предприятий. Но большая часть осталась на уровне декларации о намерениях.
По-прежнему основа нашего взаимодействия — военно-техническое сотрудничество. Попытки США торпедировать эти связи неизменно заканчивались неудачей — так, несмотря на угрозу санкций, Индия не отказалась от покупки российских систем С-400. Поэтому на госуровне Индия достаточно решительно отвергает попытки втянуть её в антироссийскую санкционную кампанию.
— А как же истории про то, как некая индийская компания не стала заключать сделку по российской нефти из-за давления США?
— Крупные индийские корпорации, такие как Indian Oil, не рискуют идти против Запада, потому что на Западе у них есть интересы. Активно пока в санкции не включаются, но стараются избегать «порочащих связей».
В области экономики Индия выдвинула стратегический лозунг make in India (сделать в Индии) и старается переносить производства на свою территорию. И здесь у нас также есть серьёзная конкуренция с Западом, в том числе в сфере военно-технического сотрудничества, потому что международные корпорации вроде Boeing, Lockheed Martin и Mitsubishi могут предложить и инвестируют больше, чем наши производители.
У нас неплохие позиции в индийской энергетике, прежде всего атомной — «Росатом» построил несколько АЭС и сейчас строит. Но тут есть своя проблема: в Индии действует закон об ответственности за ущерб, согласно которому при эксплуатации предприятий индийскими инженерами и техниками ответственность в течение достаточно длительного времени всё равно несут поставщики оборудования.
Несмотря на невысокие темпы развития экономических отношений, прогресс всё-таки есть. В 2021 г. у нас был рекордный объём оборота — 13,5 млрд долл. Это в 10 раз меньше нашего товарооборота с Китаем, но с КНР есть огромная общая граница. При этом наш экспорт в Индию превышает импорт оттуда в Россию в два раза.
Индийский экспорт имеет одну особенность — он успешно развивается в те страны, где есть большая индийская диаспора: ОАЭ, США, Великобритания. Индийские сельскохозяйственные рабочие едут на заработки в страны Африки; экспорт рабочей силы — важная статья индийской экономики. В России индийцев мало, и переезжают сюда они не очень охотно — холодно.
Рубль равен рупии?
— В советское время наши экономические контакты были более активными или такими же?
— Пожалуй, более активными. В Москве работало немало магазинов, торгующих индийскими товарами. Кстати, многие бизнесмены проторили дорожку в Индию, пользуясь контактами советских министерств.
Мы могли бы сотрудничать активнее: Индии не хватает энергоносителей, потребность в них растёт. Что касается России, то индийские компании часто выпускают разного рода продукцию и для мировых брендов и одновременно на том же оборудовании — для внутреннего рынка под собственной малоизвестной маркой. Продукция второго типа не хуже и дешевле минимум на 30–50%. Например, такова ситуация в области спорттоваров.
Что касается нашего экспорта, мы можем предложить Индии удобрения, нефть, газ, зерно. А первое место в структуре индийского экспорта в Россию занимает продукция химической промышленности. На втором месте — машины и оборудование, но такие товары идут в обе стороны. Есть плодоовощная продукция и текстиль, но они где-то в конце десятки. Потом металлы, драгоценные камни...
— Почему мы переходим, но всё никак не перейдём на расчёты в рублях и рупиях?
— Это дело времени, кажется, механизм расчёта в нацвалютах между нашими странами запустить будет проще, чем, скажем, между Россией и Китаем. Рубль и рупия, кстати, очень близки, их можно менять друг на друга чуть ли не один к одному. На сегодня курс рубля выше, но бывает и наоборот. Но возможно, что расчётной валютой будет юань. Китай ведь ведущий экономический партнёр Индии, сходные показатели имеют только США и ОАЭ. Для Индии, кстати, большая проблема доминирование в торговле Китая — она мало что может предложить Китаю, а тот готов завалить своим импортом кого угодно.
— Может ли Индия заместить наших западных контрагентов? Хотя бы как канал параллельного импорта?
— Частично да, прежде всего в области программного обеспечения, где у неё есть неплохие наработки. Но пока они вряд ли смогут помочь нам радикально изменить ситуацию. Чтобы это произошло, нужно активнее привлекать к торговле небольшие и средние компании. Очень легко отследить крупные грузы, но почти невозможно поймать небольшие, которые при этом могут идти потоком. В России всегда были свои схемы, но придётся создавать восточные варианты серого импорта. Это позволит обойти любые возможные санкции.