Как по мановению папочки. Почему олигархи не доверяют свои состояния детям?

Forbes насчитал в России 103 миллиардера с совокупным состоянием $440 млрд. У олигархов 304 наследника. Старшие дети уже совершеннолетние, но немногие идут в отцовский бизнес. У отечественных богачей новая мода – свои состояния они не доверяют детям.

   

   

«План Б»

На сегодня самый богатый наследник миллиардов в России Юсуф Алекперов (1990 г. р.), сын совладельца ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова. Его доля наследства оценивается в $21,8 млрд. Но отец не видит сына у руля компании. В прошлом году он признался, что новым главой ЛУКОЙЛа, скорее всего, станет кто-то из топ-менеджеров компании, в завещании запретил дробить семейный пакет акций и даже рассказал, что передаст его в благотворительный фонд, чтобы наследники не могли распоряжаться им напрямую. «Эта работа слишком сложна, чтобы завещать её моему сыну», – сказал Алекперов-старший.

И это несмотря на то что Юсуф получил профильное образование по специальности «разработка и эксплуатация нефтяных месторождений», а после получения диплома успел три года поработать в Сибири на место­рождениях, в том числе в отцовской компании. Но год назад он ушёл из ЛУКОЙЛа и сейчас владеет 60% компании, занимающейся транспортировкой нефти. У него есть и компания по производству безалкогольных напитков. 

А ещё Юсуф  совладелец ­«Лукавто», дилера Mercedes-Benz. То есть вести светскую жизнь, а Алекперов-младший любит в соцсетях поделиться своими увлечениями, ему есть на что. Целый автопарк машин, каждая из которых стоит ­13–15 млн руб., отдых с друзьями на яхтах и прочие радости небедной жизни. Впрочем, и папины миллиарды никуда от него не уйдут. Просто промотать их не удастся.

Перепродавал еду из столовой

Гораздо меньше повезло Александру Фридману, сыну основателя «Альфа-Групп» Михаила Фридмана (2000 г. р.). Его отец вообще решил оставить без своих миллиардов, но с достойным образованием. 

«Я принял решение – моё состояние пойдёт на благотворительность. Худшее, что я мог бы сделать для своих детей, – это передать им крупную сумму денег, – заявил бизнесмен. – Мне кажется, отдать ребёнку или молодому человеку серьёзную сумму – это во многом риск сломать ему жизнь».     

   

Старшие сёстры Александра уже вовсю строят свою карьеру: старшая Лора после Йельского университета кардинально изменила свою жизнь и танцует в труппе израильского национального балета. А Катя после Йеля работает в швейцарском банке Credit Suisse.

Фридман-младший оказался парнем смышлёным и деньги начал зарабатывать ещё в 12 лет. Он сам рассказывает, как сбегал с уроков, скупал еду в школьной столовой и перепродавал её старшеклассникам, которые готовы были переплачивать, чтобы не стоять в очереди. Затем он стал продавать им с большой наценкой алкоголь. Александр несколько лет проучился в английской школе (год обучения стоит 42 тыс. фунтов), там с бизнесом было туго, потому занимал ­деньги у Даши и Паши Тиньковых. Это дети ещё одного олигарха из списка Forbes, чей папа также раздумывает, стоит ли оставлять им свои миллиарды.

Так как 19-летнему Александру Фридману ждать наследства от папы точно не приходится, он зарабатывает как умеет. Занимается поставками жевательной резинки и средства от похмелья в российские сетевые магазины. Говорит, что отец не помогает в бизнесе, но папины связи срабатывают. Ещё один бизнес Александра – кальяны (паровые коктейли) и кейтеринг. А в планах ещё и импорт консервированного тунца.

«Бремя чрезмерного богатства»

Первым о том, что его дети останутся без наследства, заявил президент компании «Интеррос» Владимир Потанин, который основную часть состояния  намерен не завещать наследникам, а передать на благотворительность. Так он хочет защитить собственных детей «от бремени чрезмерного богатства», ведь иначе у них не будет «мотивации, чтобы добиваться чего-то в жизни». Всего у олигарха 5 отпрысков: младшие ещё дошкольники, а старшие переживали известие о том, что миллиарды уплывают из семьи, на фоне громкого развода родителей.

По стопам отцов. Где работают дети олигархов? Подробнее

Сегодня 35-летняя Анастасия менеджер направления по развитию горнолыжного курорта в Сочи «Роза Хутор», который фактически принад­лежит отцу. Кроме того, она занимается организацией арт-уик-эндов в Москве. У её 30-летнего брата Ивана сработаться с отцом не получилось: он недолго (11 месяцев) работал аналитиком в его компании Altpoint Capital Partners (Нью-Йорк). Потом пробовал запустить собственный бизнес – мужской интернет-портал, но сайт раскрутить не получилось. И сейчас Иван работает аналитиком в американской финансовой компании LR Global.

Старшие дети олигарха преуспели ещё и в спорте: оба неоднократные чемпионы России по аквабайку. Их младший брат, 19-летний Василий, сейчас учится в Friends Academy в Нью-Йорке.

Кстати, у этой троицы есть ещё шанс получить папины миллиарды… благодаря маме. Бывшая жена Потанина Наталья считает, что раздел имущества после развода в России был несправедливым, и летом прошлого года подала иск о новом разделе в Высокий суд Лондона. Она хочет получить от экс-супруга астрономическую сумму в 5,8 млрд фунтов ($6,3 млрд). Это самая крупная сумма иска раздела имущества за всю историю британских судов, в которых, к слову, бывшие жёны частенько выигрывают. Сегодня Forbes оценивает состояние Потанина-старшего в $19,1 млрд. Если Наталья выиграет суд, то наследство от мамы будет чуть скромнее того, что могло бы достаться детям от папы, но это точно лучше, чем ничего.

Подумывает оставить детей без миллиардов и владелец холдинга Rambler Александр Мамут ($2,5 млрд). Он намерен завещать своим пятерым детям «разумно малую толику, которая обеспечит им нормальный прожиточный минимум, но не сможет испортить». Бизнесмен допустил, что в будущем передаст активы в просветительские институты и «фонды, работающие для страны».

Везунчики

Но есть среди детей олигархов и откровенные везунчики: папы дают им стартовый капитал для собственного бизнеса, пристраивают набираться ума в свои империи и лишать наследства не собираются. К примеру, Дмитрий Лисин, сын владельца ­НЛМК Владимира Лисина, входит в советы директоров целого ряда принад­лежащих отцу предприятий. Дочь руководителя компании Volga Group Геннадия Тимченко Ксения Франк возглавляет наблюдательный совет благотворительного фонда отца. Бизнесмен Александр Лебедев привлёк своего сына Евгения, который живёт в Лондоне с 8 лет, к управлению своими изданиями Evening Standard и Independent. Три года назад, в 14-летнем возрасте, Роман Тиньков начал работу в компании отца: ему было поручено заняться продвижением Тинькофф-банка в Snapchat и Periscope.

Сын Романа Абрамовича, 26-летний Аркадий, с 2011 года владеет нефтегазовой компанией и строит, вкладывая миллиарды рублей, гигантские теплицы в России. В 17 лет он планировал купить датский футбольный клуб «Копенгаген», но не получилось. Видимо, в футбольных кругах в отличие от нефтяных к наследнику самого Абрамовича топ-менеджеры не так благосклонны. Говорят, как раз папины партнёры помогали парню становиться на ноги в нефтяном бизнесе, а Абрамович-старший проявлял принципиальность и денег на бизнес не давал. Но роскошную жизнь наследника оплачивал всегда щедро.

По подсчётам Forbes, если все капиталы, принадлежащие отечественным олигархам, просто поделить между их деть­ми, то выйдет по $1,45 млрд на брата. Спустя время узнаем, чья отцовская стратегия оказалась более выигрышной, – кто сам сумел встать на ноги, кто приумножил папины миллиарды, а кто их просто промотал.