Уникальный город-сад могут застроить «новорусскими» дачами

Статья по теме
Покосившаяся память. 6 историй московских деревянных домов
   
   

Полигон для обкатки идей

Он возник в 1921 году благодаря усилиям столичных интеллигентов, уплотнявшихся по всем фронтам пролетариатом. В новом генплане Москвы столицу пытались оснастить ожерельем зелёных островков. Идею жить в саду подсказали англичане. В 1837 году садовник Джозеф Пэкстон построил «Хрустальный дворец». Так назвали самое большое стеклянное здание в мире. Н. Чернышевский в романе «Что делать?» перенёс его в сон Веры Павловны.

«Сокол» планировали Алексей Щусев, Виктор Веснин (первый президент Академии архитектуры СССР) и Николай Марковников (1914-1919 гг. — главный архитектор Московского Кремля) — с прямоугольной сеткой улиц, но на небольшом участке в 25 га нужна была иллюзия простора. Её создали петляющие улицы, соединённые переулками. Так, улица Сурикова поворачивает, и взгляд идущего упирается в крону деревьев на улице Брюллова. А длину улицы Венецианова (всего 48 метров, самая короткая в Москве) легко измерить шагами. Каждая засажена своей породой деревьев: на Сурикова — липы, на Брюллова — клёны, на Шишкина — ясени.

В посёлке впервые в СССР велось типовое строительство. Но если однообразие хрущоб навевает тоску, то в «Соколе» не найти двух одинаковых домов, хотя все их элементы — типовые. Рубленые избы с широкими свесами и подзорами подсмотрены Весниным в вологодском зодчестве, симметрия деревянных домов — в казачьих крепостях Сибири.

«Сокол» стал полигоном для многих инженерных решений. Впервые применили фибролит — лёгкую и дешёвую прессовку деревянной стружки с цементом. Вентиляцию подвалов сделали такой, чтобы бетонная чаша фундамента проветривалась сухим воздухом. Ученики Флоренского продумали систему зрительных образов: заборы не выше метра и только решётчатые — чтобы участки просматривались насквозь.

Как уверял старожил посёлка Дмитрий Коробов, место для первого советского кооператива (каждый из 119 коттеджей стоил около 600 золотых червонцев) выбиралось экстрасенсами. Здесь бьют родники, поблизости чистейший источник «Лебедь».

До 1936 года, вспоминает Сергей Церевитинов, другой старожил, социальные бури обходили «Сокол» стороной. Сложившееся в 1924 году самоуправление просуществовало двенадцать лет. В посёлке были свой кооперативный магазин, куда привозили свежие продукты из окрестных деревень Щукино и Троице-Лыково, открытый кинотеатр, три народных театра — драматический, балетный и кукольный с мастерской по изготовлению кукол. Много лет здесь бесплатно учили немецкий язык, занимались в домашней школе графики художника Павла Павлинова, в школе музыки А. Шимановского, а также в кружках авиамоделизма, цветоводства и птицеводства.

Идиллия цивилизованной общинной жизни продолжалась на удивление долго. Возможно, потому, что в посёлке жили в основном учёные с мировыми именами — химики, экономисты, растениеводы, гидробиологи. В 1936-м на многих из них обрушились репрессии, и кооперативные дома перешли в собственность Моссовета.

   
   

Дачная пастораль вблизи метро

Пережил «Сокол» и немцев в Великую Отечественную войну (хотя два дома бомбёжкой всё-таки разрушило), и своих после неё. Хотя покушались частенько. Первый раз собирались снести город-сад в начале 1950-х. Говорят, спас посёлок Сталин, помнивший его по визиту к Александру Герасимову — живописцу, ставшему после войны президентом Академии художеств. В его коттедже в виде романской крепости и побывал «вождь народов» со своей свитой.

В 1960-е годы для спасения посёлка в ход пошла демагогия: охранной грамотой стало постановление об образовании кооператива «Сокол», подписанное председателем ВСНХ В. И. Ульяновым (Лениным).

При Горбачёве в стране возродилось кооперативное движение, и жители вновь создали территориальное общественное самоуправление, прибыль от которого пошла на содержание посёлка. Вот уже 22 года соколяне живут на полном самофинансировании, не беря от города ни копейки. Но лакомый кусочек — дачная пастораль в десяти минутах ходьбы от метро — привлекает «новых русских», которые, не грустя об «уходящей натуре», сносят «рухлядь», отгораживаются от соседей трёхметровыми заборами и возводят на участках громоздкие хоромы. Правда, по слухам, вторжение в «Сокол» сейчас притормозилось: кто-то из местных интеллектуалов убедил новых москвичей, что участки легко простреливаются с крыш окружающих многоэтажек. Но надолго ли это затишье?

Смотрите также: