В марте этого года Ленинский районный суд Нижнего Новгорода в очередной раз продлил срок принудительного лечения «звезде» криминальной хроники — Анатолию Москвину. Историк, краевед, полиглот, журналист, эрудит и некрополист (изучает захоронения), о котором никто и подумать не мог ничего плохого, в 2012 году был признан недееспособным: психиатрическая экспертиза показала, что Москвин страдает параноидальной шизофренией. И с тех пор медики «борются с демонами в его голове». Выиграют ли они эту битву?
Напомним, что Анатолий Москвин был задержан в 2011 году. Тогда он попал в число подозреваемых по делу об осквернении могил. В его квартиру в Нижнем Новгороде, где Москвин жил с родителями, нагрянули с обыском оперативники и потеряли дар речи: в комнате ученого нашли 26 мумифицированных трупов девочек, превращенных в кукол.
Москвин выкапывал тела детей из могил, высушивал с помощью специального раствора, набивал поролоном, обмазывал воском, наряжал и украшал. Он пил с ними чай, беседовал, ухаживал за ними.
На суде Москвин заявлял, что просто хотел дочь, чтобы передать ей свои знания, но ему не давали взять ребенка из детского дома. А семьи у «кукольника» не было.
«Его глаза снились ей по ночам»
Кто-то из тех, кто следил за его историей по СМИ, утверждает, что Москвин сошел с ума от большого ума. А что говорят об этом те, кто знал его?
Анатолий Москвин окончил аспирантуру филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, где на кафедре германской и кельтской филологии под научным руководством ныне покойной Ирины Александровны Ершовой писал диссертацию. Говорят, с Ириной Александровной у молодого Москвина сложились теплые, доверительные отношения. Он делился с ней своими, мягко говоря, странными идеями. Однако преподаватель, по словам коллег, относилась к нестандартному студенту снисходительно.
Каким же был Москвин в те годы? Об этом aif.ru рассказала профессор кафедры германской и кельтской филологии филологического факультета МГУ Татьяна Михайлова.
«Москвин учился в Москве в начале 90-х, — начала рассказ Татьяна Михайлова. — Нельзя сказать, что очень хорошо. Припоминаю, что он ездил на триместр в Ирландию по обмену. С ним ездила моя ученица. Через год я поехала в Ирландию и встречалась с заведующей кафедры кельтской филологии в университете. Она только о Москвине и говорила, он произвел на нее удивительное впечатление своей странностью, вопросами и пронзительным взглядом. Его глаза снились ей по ночам. Тогда Москвин проявлял себя немного странным, он занимался у меня ирландским и древнеирландским языками, с ним было очень трудно заниматься. Москвин совершенно не делал задания, а делал что-то другое. Потом он написал диссертацию про кельто-германские контакты, совершенно безумную. Мы обсуждали ее преподавательским составом, между собой, потому что вынести ее на кафедру было невозможно».
В поисках секрета кельтов
По воспоминаниям профессора Михайловой, будущий «кукольник» увлекался сатанизмом, о чем открыто сообщал преподавателям. В диссертации Москвин пользовался источниками на готском языке, на котором говорил древнегерманский народ.
«От них дошли тексты, которых не так много, но все это — переводы Ветхого и Нового Заветов на готский. Москвин любил цитировать что-то на готском и отрицательно высказываться об Иисусе, его учениках, Деве Марии. Это выглядело нелепо. Москвин всегда агитировал за сатанизм, интересовался кельтами, потому что считал, что кельтские друиды владели каким-то тайным знанием. Это был не фольклор, не религия, а эзотерика. Возможно, Москвин считал, что какие-то друидические ритуалы „помогут ему познать Люцифера“», — сказала aif.ru Михайлова.
Все эти умозаключения не имели никакого отношения к науке. Тем не менее свои идеи Москвин тщательно пытался доказать. Однако Михайлова подчеркнула, что при всей своей, мягко сказать, чудаковатости Москвина сложно назвать лентяем и бездарем.
«Мне один из преподавателей передал перевод саги Москвина, которая на русский язык не была переведена. Его перевод был сделан неплохо, грубым языком, но весьма достойно. Рассказывать о Москвине можно много и долго, но больше всех о нем знала Ирина Александровна Ершова, у которой он одно время жил, хотя ей это не очень нравилось. Он ей рассказывал какие-то смешные вещи, что у него в „обществе“ какие-то страшные интриги, что он завалил зачет по черной магии за то, что он не знал писателей Киргизии, что его в чем-то подставили», — продолжила Татьяна Андреевна.
Явление «антихриста»
Как оказалось, Анатолий Москвин, пока жил в столице, помимо МГУ, учился еще в одном «учебном заведении», которое поклонялось Люциферу. Как и в любом другом университете, там нужно было сдавать «экзамены», к которым Москвин тщательно готовился. По словам Михайловой, с Ириной Ершовой он делился переживаниями об успеваемости в этом «университете», последними событиями из жизни организации, рассказывал о «рождении Люцифера».
«В этом обществе было безбрачие, аскеза. Как-то к Москвину на улице подошла девушка, сказав, что она слепая, попросила его помочь ей перейти дорогу. В это время Анатолия сфотографировали люди из общества, на собрании его пристыдили за данный поступок. Девушка оказалась не слепой. Ему сказали следующее: либо он должен отрубить себе палец на ноге, либо — полная аскеза до совершеннолетия антихриста», — объяснила Михайлова.
«Антихрист», как рассказывал Анатолий, это «ребенок, который родился ориентировочно в конце 90-х». Москвин, как и другие «люциферисты», поклонялся ему.
«Москвин рассказывал про организацию в Москве, сеть которой раскинулась по всей России. Со слов Ирины Александровны Ершовой могу рассказать, что Москвин восхищался Москвой, говорил: „Не сравнить с Нижним Новгородом, где так провинциально! В Нижнем Новгороде жертвоприношения состоят из кошек, голубей, а вот в Москве-то не так!“ Ирина Александровна сказала, что не решилась задать ему вопрос: а как в Москве?» — поделилась Татьяна Андреевна и добавила, что «антихристу», чей «приход в мир» так радовал Москвина, сегодня уже за 20 лет.
«Я думаю, что это общество до сих пор существует. Ведь подобные организации были практически всегда и везде по всему миру, просто приобретали разные формы. Как мне кажется, Москвин не ужился в этой организации, потому что всегда хотел действовать по своим законам. Он был и там отдельным персонажем, поэтому, возможно, был изгнан», — сказала Михайлова.
Другой ум
Ирина Александровна Ершова умерла около 20 лет назад. Она была человеком одиноким, поэтому аспирантов, которые были под ее руководством, иногда пускала к себе пожить.
«У нее после смерти мамы осталась большая квартира, вблизи университета. Москвин не жил у нее на постоянной основе, на пару дней останавливался. Он закончил аспирантуру, диссертацию не защитил и лишился места в общежитии. И когда приезжал из Нижнего Новгорода в Москву, то иногда останавливался у профессора. Конечно, когда Ирина Александровна узнала о его наклонностях и рассказала другим преподавателям, то мы все были в шоке. Как я понимаю, ему пришла идея с раскапыванием тел, потому что он интересовался мемориалами, историей кладбищ», — объяснила Михайлова.
Хотя интересоваться погостами и историей — одно, но выкапывать тела и жить с ними под одной крышей — другое. Татьяна Михайлова объяснила поведение Москвина тем, что у него был «другой ум».
«Москвин мог часами заниматься, любил читать словари, чтобы запоминать слова. Он странно, цепко ко всему относился. В Ирландии он доставал из урн куски газет и заявлял, что они ему очень нужны. Он не был ничем не интересующимся дураком, отнюдь нет. Например, всем давали одно задание в группе, но Москвин делал что-то другое, свое. У него были свои интересы и свой взгляд на мир, какой-то другой, — отметила Татьяна Андреевна. — Как я считаю, кража тел из могил и сатанизм связаны между собой. Люди, которые вступают в такие общества, живут по своим законам. По нашим меркам так делать нельзя, но они наши законы переступают».